– Стерлинг слушает.

– К заданию готовы? – спрашивает Уоттс. Голос искажается динамиками автомобиля.

– Да, мэм.

– О господи, Стерлинг, не называй меня «мэм». Рамирес, останешься с родственниками пропавшей. Из участников обеих команд ты лучше всех подходишь для этого. Не отходи от них, сосредоточь их внимание на себе, объясни, чем занимаются остальные. Приложи все усилия, чтобы они сохраняли спокойствие или, по крайней мере, не совершали ничего необдуманного. Эддисон, не забывай, пожалуйста, что это приказы Вика, не мои.

Губы Эддисона дергаются. В не столь скверный день это могло бы выглядеть как ухмылка.

– Понял. А мне чем заняться?

– Ты по-прежнему второй по старшинству в команде, так что тебе следует поговорить с капитаном дневной смены и с начальником полиции штата. Затем будешь помогать Стерлинг. Стерлинг, вы с Кирни начнете с опроса соседей, у которых Бруклин обычно остается после школы. После этого ты, Кирни, вместе с Бернсайдом осмотрите стройплощадку: за соседними домами возводится какая-то пристройка. С вами пойдут несколько местных копов. Стерлинг, Эддисон, – осмотрите квартал, потом зайдите в школу. Отметьте на карте маршрут Бруклин, затем побеседуйте со школьной администрацией и учителями девочки. Постовые утром не на дежурстве, но после полудня начнется их смена, так что вы успеете поговорить с ними, прежде чем они уйдут на посты.

– Поняла, – отвечаю я.

– Знаешь, Стерлинг, о чем я тебя попрошу?

– Не показываться на глаза Мерсерам?

– Да уж, постарайся. Миссис Мерсер в истерике, ее муж чувствует себя немногим лучше. Не берусь судить, насколько ты похожа на других голубоглазых блондинок, но конкретно на их дочь – весьма.

Рассматриваю фото Бруклин на своем планшете, затем переворачиваю солнцезащитный козырек в салоне авто и смотрюсь в зеркало. Уоттс права.

Это одна из тех ситуаций, с которыми я совершенно не ожидала столкнуться, принимая решение поступить на службу в ФБР. Да, меня волновала моя внешность, но дело в том, что я выгляжу очень молодо из-за светлых волос и миловидного личика. Только год или два назад люди перестали задавать вопрос «сегодня что – день, когда приводят на работу дочек?», когда я вхожу в отделение. Несмотря на то что у меня есть фирменный значок и кобура с пистолетом. Я беспокоилась, воспримут ли меня всерьез, если придется с трудом уговаривать людей слушать меня, отвечать на вопросы и подчиняться приказам. Потому я составила для себя список правил поведения на работе и с тех пор безукоризненно придерживалась их.

Одеваться в черное и белое – строгие, суровые тона, ничего девчачьего или легкомысленного.

Собирать волосы в пучок или твист[11] – тоже строгий и суровый и не настолько высокий, чтобы его перепутали с прической балерины.

Минимум косметики – ровно столько, чтобы выглядеть профессионально и чтобы это не казалось перебором или получением удовольствия от макияжа. (Вообще-то мне нравится макияж. Обожаю тени. И помаду. И блеск для губ. Полочки моего туалетного столика выглядят как филиал «Сефоры»[12].)

Оглядываясь назад, я должна признать, что чересчур беспокоилась на этот счет. Даже когда мои гардероб и стиль начали меняться, поскольку, благодаря великолепному примеру Рамирес и других старших агентов-женщин, я стала свыкаться с тем, что выглядеть женственной не так уж страшно, – все равно не перестаю думать об этом.

Раньше меня беспокоило только то, что я выгляжу слишком молодо. Мне и в голову не приходило, что я окажусь настолько похожа на пропавшую девочку и это вызовет у родственников болезненные чувства. Затем я приехала в Куантико, узнала про Фейт Эддисон, увидела фотографии и заметила, что ее родителям при виде меня пришлось сделать глубокий вдох, чтобы вновь обрести дар речи. Фейт была светловолосой голубоглазой девочкой. Возможно, со временем ее волосы потемнели бы и она перестала походить на меня. Но предполагать – это одно, и совсем другое – видеть своего сына, держащего за руку женщину с такими же волосами, как у вашего пропавшего ребенка, и всего на три года младше, чем была бы сейчас ваша дочь.

Никогда всерьез не задавалась вопросом, почему с начала наших с Брэном свиданий до встречи с его родителями прошло столько времени. Фото на шкафу в его рабочем кабинете стало для меня тревожным сигналом.

Когда мы въезжаем на улицу Мерсеров, переворачиваю козырек обратно. Там собрался целый зверинец. Повсюду припаркованы полицейские машины с опознавательными знаками и без. Возле домов и по улице слоняются соседи, друзья, родственники потерпевших и совершенно незнакомые люди. Везде, где только получается не вторгаться в частные владения, стоят фургончики репортеров и ошиваются сами репортеры. Лимонадный киоск возле одного дома переделан в стойку регистрации волонтеров для поисков.