— Нахрена нам пленники — подошел утирая пот Стас — не проще ли дать им подохнуть?
— Да, кстати, хватит нам тех что мы уже воскресили. А пленники, для того чтобы узнать где может скрываться Андромалиус. Может у него есть какая-нибудь фиксированная точка привязки, кто его знает. Нам надо узнать у него как найти камень жажды, а метка-трекер, есть только у него.
Оставив солдат-демонов разбираться с последствиями, мы с моим отрядом, двигаемся в цитадели. Пешком, а не телепортом. Я хочу забрать меч, который я выбросил возле трупа того скачущего по крышам демона. Его способность рубить даже нематериальных существ, мне очень уж понравилась. Наверное редкая штука.
С Удивлением, обнаруживаем рядом с одним из домов, обезглавленное тело Андромалиуса. Почему он не улетел на респаун? Кастую на обезглавленный труп свиток воскрешения, в глубине души понимая, что не сработает. Слишком много времени прошло. Так и есть. Демон оживать не торопится. Теперь все пленники которых мы набрали, нам больше не нужны. Черт. Теперь и камня нам не видать. Но почему он не воскрес, у него же есть амулет смерти… Или нет?
Шэд поднимает отрубленную руку, и протягивает мне. Вглядываюсь в то, на что он показывает, и замечаю под кожей, какой-то блеск. Киваю, и Шэд вскрывает руку ножом. Так и есть. Амулет смерти, вшит в отрубленную руку… Вот урод. Даже своей смертью, может доставить неприятности.
Глава 21
Смерть Андромалиуса, имею ввиду окончательная и бесповоротная смерть, внесла свои коррективы в планы на ближайшее будущее. Теперь камня не найти, разве что случайно.
Я прикинул в уме, пытаясь вычислить как далеко камень жажды может улететь когда свалится с огромной высоты. До небесной тверди я не знаю сколько, наверное столько же, сколько и до стратосферы на земле, а может и больше. Когда он будет падать с такой высоты, как далеко в сторону его может отнести? А вот «Хэ» как говорится «Зэ». Может упадет в черте города, а может за пределы городских стен рухнет, может вообще километров на двадцать в пустоши улетит.
Единственным вариантом, который пришел мне в голову, это после падения камня, отправить людей нарезать круги, расширяющейся спиралью, рано или поздно, почувствуют, что уровень маны упал. Радиус действия у камня небольшой, метров двести или чуть больше, так что подом, сможем прочесать этот сектор тщательнее.
Тот осколок камня, который вывел из строя меня — я непроизвольно пощупал заново отросшую руку — для архидемона будет скорее всего мал, но хотя бы сможет на время его обезвредить. Вряд ли вырвавшийся из темницы демон, будет иметь до краев заполненный манобар. В пустошах мана вообще не восстанавливается, но это у нас, как там у этих архидемонов дела обстоят — неизвестно.
До отката мгновенной смерти, еще неделя, впрочем я не уверен, что на архидемоне эта абилка сработает, но конечно же попробую. Еще есть тринадцать негаторов, если всадить их все в демона, может они смогут его удержать? Тоже не уверен. Черт! Я вообще не в чем не уверен!
Вспышка молнии, и стена напротив трона, разлетается сотнями каменных осколков. Ярость контролировать все труднее и труднее. Черт его знает, что со мной происходит, но меня все вокруг бесит и раздражает. Приходили еще послы… Прикончил обоих, по совершенно пустяковым предлогам — один недостаточно низко поклонился, второй, как мне показалось, недостаточно почтительно ко мне обратился. Вот тебе и на, как говорится, приехали.
Мои соклановцы на меня косились, беспокойным взглядом, а Гериан попытался прочесть мне лекцию о том, что послы неприкосновенны и вообще, надо уважать соседей…
Кончилось все это тем, что я едва не набил рожу демону, меня остановили Стас и Шэд. Кстати, едва не набил рожу и им тоже, но вовремя одумался и кое-как сумел успокоиться.
— Джаф. Что такое? Почему мне хочется всех убить?
— А ты не заметил других изменений?
— Нет.
— Не только в себе, в остальных бойцах. Присмотрись повнимательнее.
— Да вроде как обычно.
— Нет. Танки стали здоровее, маги, наоборот чуток дрыщавее, посмотри на Стаса — тот уже дверные проемы боком форсирует, кабанеет. А у Шэда клыки отрастают с когтями. Пока почти не заметно, но так или иначе, меняются все.