Он поел жареных почек и свиного жаркого и призадумался, не отведать ли немного копченой трески, прежде чем ту унесут, чтобы сохранить теплой и потом подать жене, которая позже будет завтракать в постели. Доктор изрядно проголодался после ранней поездки в Нампару и расшумелся, когда по возвращении обнаружил, что завтрак еще не готов. Он был убежден, что прислугу надо держать в строгости.

Кто-то колотил в парадную дверь, но из-за бушевавшего ветра стук был едва слышен. Чоук насупился.

– Нэнси, если это ко мне, – раздраженно сказал он, – то меня нет.

– Да, сэр.

После некоторых раздумий Чоук все же решил попробовать трески и был крайне недоволен тем, что ему приходится самому себя обслуживать. Он навалился животом на стол и уже приготовился проглотить первый отрезанный ножом кусок, но тут у него за спиной кто-то тихо кашлянул.

– Простите, сэр. Там капитан Полдарк…

– Скажи ему…

Доктор Чоук поднял голову и увидел в зеркале перепуганную служанку, а у нее за спиной – высокую фигуру вымокшего от дождя мужчины.

Росс вошел в комнату. Он потерял шляпу, позумент на рукаве оторвался. Полдарк оставлял мокрые следы на лучшем турецком ковре Чоука. Но что-то в глазах посетителя удержало доктора от того, чтобы выразить свое неудовольствие по этому поводу.

Все-таки Полдарки вот уже на протяжении двух столетий являлись корнуоллскими аристократами, а происхождение Чоука, несмотря на все его самомнение, было сомнительным.

Хозяин дома поднялся из-за стола.

– Я прервал ваш завтрак, – сказал Росс.

– Мы… Что-то случилось?

– Если вы помните, – ответил Росс, – я нанял вас для того, чтобы вы были рядом с моей женой, пока она не разрешится от бремени.

– Вы напрасно беспокоитесь. Ваша супруга в полном здравии. Я провел тщательный осмотр. Ребенок появится сегодня днем.

– Я нанял вас в качестве домашнего врача, а не бродячего торговца.

После такого заявления у Чоука аж губы побелели. Он повернулся к Нэнси. Та стояла с разинутым ртом.

– Подай капитану Полдарку портвейн.

Служанка выбежала из комнаты.

Доктор Чоук постарался выдержать взгляд гостя. В конце концов, перед ним был всего лишь дерзкий юнец.