— Нет, не надо, — сказала Лейла. — Пусть он останется — он нужен.

— Стой — сядь там, — распорядился Рустем, указав в угол рядом с печкой, и спросил у Лейлы:

— Он по-нашему понимает?

— Он по-английски понимает, — сообщила Лейла. — Наверно, шпион. Агент спецслужб. Но по-нашему, по-моему, не понимает. За два месяца я что-то не заметила.

— А что ж мне Султан раньше не сказал? — настороженно прищурился Рустем. — Я бы его попытал, потом выкуп бы содрал — за агентов знаешь какой выкуп дают?! Если б я знал, когда его ловил! И чего вы мне не сказали?

— А ты не спрашивал, — резонно заметила Лейла. — Ты же постоянно весь в делах — тебе как-то не до этого было.

— Ладно, — угрюмо проворчал Рустем. — Султан и Беслан… они мертвы?

— Откуда ты знаешь? — встрепенулась Лейла. — Я тебе ни о чем не говорила.

— И говорить не надо, — Рустем тяжело вздохнул и потащил сигарету из пачки, лежавшей на столе. — Если ваши мужики были бы живы, неужто они бы допустили, чтобы девчонка на ночь глядя потащилась в долину с этим придурком? Что у вас там произошло?

— Беслан ударил отца скребком, — с каким-то странным безразличием сообщила Лейла — взгляд ее огромных глаз не отражал совершенно никаких эмоций. — Потом… потом отец застрелил Беслана из карабина. Они оба мертвы — ты правильно догадался.

— Занятная история, — потерянно пробормотал Рустем, поперхнувшись сигаретным дымом. — Тьфу, зараза… Гхм-кхм… Чего не поделили?

— Айгуль, — коротко сказала Лейла. — Отец спал с ней… Беслан не мог ребенка сделать. Они поссорились — ну и вот…

— Так… так-так… — Рустем озабоченно почесал переносицу и воровато оглянулся — словно боялся, что кто-то может подслушать их разговор. — Ты это… Ты Халиде сказала? — Хозяин дома имел в виду свою жену — старшую сестру Лейлы.

— Когда? — удивилась Лейла. — Ты же тут был — слышал, о чем мы говорили.

— И о чем вы говорили? — растерянно поинтересовался Рустем — вид у него был вполне затравленный. Нет, Беслана с Султаном ему наверняка не жаль — он бы рад вообще о них не вспоминать. Небогатые и не имеющие высокого положения родственники жены — только лишняя обуза для такого уважаемого человека, как Рустем Гушмазукаев. Но теперь вся долина будет пальцем показывать: вот он, славный витязь Рустем, тесть которого трахал жену своего сына, а потом пристрелил отпрыска после того, как ущемленный в правах муж звезданул папку по черепу железякой! Позор на всю Ичкерию! После такого хоть из дому не выходи… — Э-э-э… Так о чем вы говорили?

— О том, что я страшно простудилась и теперь наверняка заболею, — отчеканила Лейла, глядя на зятя с плохо скрытым презрением. — Слушай — твоим именем всю долину пугают! Ты чего так расстроился? Дай команду — и никто тебе в глаза смотреть не будет минимум недели две, а потом все как-нибудь утрясется…

Рустем сгорбился над столом и потащил из пачки вторую сигарету, печально глядя в сторону. Он даже не обратил внимания на подначку вредной свояченицы: придавило мужика — дальше некуда.

— Да не переживай ты — позора не будет, — успокоила зятя Лейла. — Отец сказал, как сделать, чтобы все нормально было. Ты же знаешь — мой отец хоть и со странностями, но очень мудрый… был. Так что твоя честь не пострадает, не волнуйся!

— Да я не волнуюсь, — смутился Рустем. — Не волнуюсь я… Просто так получилось… такое горе… Я вас не брошу — ты же знаешь! Я помогу…

— Спасибо, — серьезно поблагодарила Лейла. — Тогда собирайся — поедем на пастбище. Мать с Айгуль там одни — надо помочь действительно. Отца с Бесланом надо в долину спустить. Собирайся — поедем прямо сейчас.