Большая часть пути пролегала по проторенным тропами, но количество туннелей здесь было таково, что можно было заплутать и остаться здесь навечно. Ничего другого Клепию не оставалось, кроме как допросить одного из культистов, как можно пройти к тому месту, где содержаться плененные дети.

***

На пересечении двух туннелей он увидел коленопреклоненного культиста, который находился спиной к стражу. Клепий своими глазами видел это чудо, которое стало объектом поклонения для почитателей Фахтаче — корень мохира был объят огнем и при этом не сгорал, источая сладкий мускусный запах.

«Это запах смерти»

Культист стоял на коленях, и монотонно читал молитву на одном из диалектов языка морского востока. Его маска покоилась на земле, вокруг нее был воздвигнут некий барьер из сальных свечей. Имперец огляделся по сторонам и понял, что другого шанса судьба может ему и не предоставит. Воин начал медленно подкрадываться к фанатику, при этом, стараясь совсем не шуметь. Зачарованный меч, покоившийся в ножнах, вышел на свободу, в это проклятое место, Клепий почувствовал своей рукой и частицей души его страшную пульсацию. Меч просил в жертву этого безбожника.

— Двинешься, и не видать тебе благословение Фахтаче, — Клепий упер острие меча в шею культиста, оставив кровавый порез.

Фанатик перестал читать молитву, но больше он никак не отреагировал на появление неожиданного гостя. Он продолжал стоять коленями на твердой породе, занесенную песком. Клепий старался не смотреть на чарующий горящий огонь, что объял корень мохира.

«Боги, сохраните меня от соблазна», — стражу казалось, что голос из огня взывает его, но воин решил создать вокруг себя ментальный барьер.

— Где дети?

Поклонник Фахтаче не ответил на поставленный вопрос, продолжая созерцать божественный огонь. Клепий думал, что он продолжается молится. Нет. Он слушал. Слушал глас своей богини.

— Тебе не изменить предначертанное, — ответил фанатик и Клепия бросило в дрожь.

Не от произнесенных слов. А от голоса, который принадлежал юнцу, едва узревшему свой первый волос на подбородке. Хватка меча ослабла, но страж понимал, что богиня пытается его обмануть, как и каждый поклонник отца лжи.

— Если хочешь продолжить молиться своей богине, ответь, где пленные дети?

Зачарованный меч пульсировал мягким бархатным-зеленым цветом, он уже оставил кровоподтеки на шеи фанатичного поклонника. Рука не должна дрогнуть, когда убиваешь того, кто исповедует темных богов. Но враг по-прежнему молчал и не мог не молвить ни слова, без одобрения своей богини. Все ее поклонники стали никем иным, как обычными рабами, выполнявшие прихоть своих хозяев.

— Ты найдешь детей, но тебе предстоит сделать трудный выбор, — ответил культист и начал медленно поворачиваться лицом к своему пленителю.

Клепий был прав. Перед ним предстал лик юнца, завербованного темными культистами в свою секту. Ему и не стукнуло шестнадцати лет.

— Они готовы стать агнцами ради воскресения богини, — уверил Клепия сектант. Они добровольно пойдет на смерть, ради любящей Матери Огня.

Клепия эти слова выводили из себя, более того, ему страшил тот уверенный тон, с каким говорил культист. Сейчас страж был уверен в том, что его рука поднимется даже на такую молодую жертву. Это будет для него спасением, а не смертью.

— Просто скажи, где они.

Клепий вспомнил слова Аблата о воскрешении Фахтаче.