«Слишком долго нет трамвая», – подумал Андрей через пять минут ожидания. Алкоголь разморил, и художник подошел к столбу, чтобы прислониться. Но увидел на нем объявление: «Мандаринки. Эскорт-услуги для состоятельных».

«Бойся желаний своих, ведь они могут исполниться», – промелькнуло в голове Андрея.

– Особенно под Новый год, – усмехнулся художник.

Он сорвал номер для состоятельных и сел в трамвай. Видимо, они, эти трамваи, так и приходят, по сорванному объявлению. Он ехал и не решался набрать мандариновый номер. Этот обрывок бумаги жег ладонь даже через перчатку, но не было сил даже взглянуть на него. На своей остановке вышел уже протрезвевшим. Немного постоял, разжал кулак и в последний раз взглянул на смятый клочок бумаги.

«Может, я что-то неправильно нарисовал?» – Андрей скомкал листок и швырнул его прочь. Сразу стало легко, свободно, вспомнился Новый год, который наступит уже через три часа. И тут он вспомнил про Любу, про мандарины, которые она должна была ему оставить! Мать честная, скорее к ней, бегом! Все палатки на мини-рынке уже закрылись, и только в овощной еще горел свет. Андрей перешел на шаг, чтобы отдышаться и успокоиться. Он остановился в нескольких метрах от ларька и стал наблюдать за Любой. За стеклянной витриной, при ярком свете лампы, она была как на ладони. Покупателей уже не было, и она готовилась уходить.

«А она ничего так, симпатичная. Почему я раньше этого не видел? Никогда не покупал здесь ничего? Может, вот оно, счастье, прямо под боком?»

Он подошел уже совсем близко, Люба увидела его и улыбнулась:

– Заходи, – она приоткрыла окошко и указала ему на дверь. Андрей зашел в палатку. – Оптовикам двери всегда открыты! – рассмеялась она и кивнула головой в сторону большого черного пакета.

– Что это? – не понял Андрей.

– Заказ твой, мандарины. На все, как говорится, бабки! – отчиталась Люба и по-хозяйски уперла руки в боки.

– Спасибо, конечно… А сколько здесь? – смутился Андрей.

– Десять кэгэ, самых лучших! Ну, забирай давай, да мне закрываться надо. Дома сын с мамой ждут, приготовиться надо еще, стол накрыть, – Люба спешно стала собираться.

– А я могу помочь, с меня причитается. Да и столько мандарин мне одному не осилить…

– Как звать-то тебя, помощник? – Люба бросила свои дела и внимательно посмотрела на Андрея

– Андрей.

– Ладно, бери пакет, по дороге разберемся, – по-деловому подытожила Люба.

Они медленно шли по опустевшему предновогоднему городу. Надо бы было поторопиться, но этот день вымотал обоих, а сумки с продуктами отнимали последние силы. Два пакета несла Люба и один, свой, самый большой, нес Андрей. Нес его бережно, как дитя, обхватив обеими руками и прижав к груди. Пакет был без ручек, бэушный, а мандаринов в него Люба наложила до краев.

– Далеко еще? – спросил Андрей.

– Да вот, пришли уже почти. Следующий дом, за светофором.

«Хорошо-то как, спокойно…» – думал Андрей, любуясь предновогодним затишьем.