Ладно, первый вариант с Андреем и Одуванчиком не так плох. Можно будет её спросить. На детекторе лжи. Если она откажется, то может быть она причастна к заговору, а нет – нет. Точно. Идеально. Так можно убрать или доказать свою идею о заговоре. Возможно, детективка сделала бы более логичное действие, если бы попутно не зашла в социальные сети. Все женщины и хотя бы немного адекватные парни писали про Андрея. Они уже знали, что он кого-то убил. То ли демократию, то ли все права, как «Мужик» любил утверждать, слабого пола.

Как раз подошёл Степан. Очень странно, потому что обычно он появляется первым или вторым. Его рубашка была помята и ужасно стара, как будто он достал её со склада с дедовскими вещами. Как обычно. На лице была заметна еле видная улыбка. Похоже, парень не ночевал дома.

– Хорошо выглядишь! У меня есть идея на счёт всего этого – начала тараторить Ксю.

– Потише, голова трещит. Не торопись. Сейчас всё посмотрю и расскажешь.

– Не на счёт этого убийства, а полномасштабного заговора против всех женщин.

– Ты можешь придумывать что хочешь, но моя работа это посмотреть на этот трупы, в этот момент. Так что можешь рассказывать, пока я разглядываю, что у нас здесь.

Ксю рассказывала свою идею, когда Степен аккуратно в перчатках рассматривал трупы. Когда дела были закончены, парень сказал: «Едем!»

Больше ничего не было сказано. Девушке казалось, что она просто надоела своими вечными теориями заговоров, которых уже вечность не было, но странное ощущение ломало голову сильнее, чем самый жёсткий наркотик, который пробовала Ксю. Виски с колой. Не очень интересная жизнь девочки подростка не давала более сильных впечатлений, чем случайная влюбленность и секс.

Судебный процесс у этой девушки прошел ужасно быстро. У Одуванчика даже адвоката не было. Такое не часто увидишь, при серьёзных нарушениях. Девушке дали десять лет. Немного скостили за признание вины, да и выглядела она адекватно. Еще срок такой маленький из-за вмешательства Ксении. Последняя рассказала про наркотик, его отсутствие в крови, и про остальных женщин, совершивших подобное. Судье данная история показалась странной, если и правда существует не отслеживаемая бомба, которая убирает с человека все нормы морали, вдруг это наш долгожданный конец света? Кстати, ещё девушка теряет сознание от вида крови и, смотря на бокс, начинает плакать. Она слишком нежная и… Странно, короче. Странно, что она не убила себя, если честно. Побоялась, похоже.

Кстати, из-за высказывания Ксю нельзя было поступить по-другому. Такие слово нельзя произносить, если ты обвиняешь человека, или дело умрёт. Представьте, что вас обвинили в убийстве и говорят, что не до конца всё поняли. Вы сядете в тюрьму или будете биться за свою правоту?

В худшем варианте всё развилось бы так. Одуванчик говорит, что сознавалась в преступлении в состоянии аффекта, из-за трупа с тобой в комнате можно и не такое сделать. Доказательств больше нет. Ну, пальцы и жёсткий секс, с кем не бывает. Процентов пятьдесят на развал дела точно было бы. Но, девушка просто сдалась в руки правосудия.

Тюрьма, находилась на окраине города. Живописные столичные пейзажи заменялись на еще деревенские части. После революции они слишком опустели и выглядели заброшено. Были ли они когда-то лучше? Скорее всего, нет. Эти домики без газа и домашнего туалета, где люди ходят по-маленькому в ванну – отражение того времени, времени детства обитателей машины. Постепенно появляются леса, загораживающие всё солнце.

Через пару часов молчания Ксю и Степан были в тюрьме. На КПП немного удивились столь неожиданному визиту. Одуванчика ещё не пускали ни на какое производство. Она просто привыкала к тюремной жизни. Также девушка не особенна была, скажем так, готова к такой жизни. Ей было невыносима мысль о заключении в четырёх стенах. Не сказать, что она бастовала против тюрьмы, скорее, всего боялась. Старые фильмы сыграли злую шутку, и она испугалась внезапного подхода подруги в душе. Испуг обернулся падением на мокрую плитку и сломанной рукой или ногой. Растяпа.

Что-то подобное Ксюше и рассказал администратор этого заведения. Поэтому к девушке попасть невозможно. Это был шок. Все как будто срослось в голове. Внезапно, теория, которая не имела смысла, заиграла новыми красками. Чтобы не раскрыли заговор, Одуванчик просто решила сломать себе руку. А может кто-то еще в этом заговоре? Начальник тюрьмы, доктор?

– Точно, никак? – Решила уточнить Ксю, в надежде увидеть ложь.

Молодой человек безучастно покачал головой. Детективка и её друг пошли в машину кушать.

– Надо было позвонить им, а не тащиться сюда, блин. Зачем я вообще тебя послушал?

– Потому что любишь меня? – девушка улыбнулась.

Степан лишь презрительно посмотрел и начал разворачивать свою булку с веганской котлетой.

– Ты правда ничего не понимаешь? – после еды сказала Ксю, паренек был явно старше её и ей хотелось еще раз доказать свою состоятельность, поэтому обдумала свои слова наперёд.