– Не могу найти.

Я беру рюкзачок, ощупываю содержимое – в нем полно одежды, книжек, во внешнем кармане угадываются жесткие края планшета.

– Да ведь все там, ты хорошо собрался.

Две крупные слезинки параллельно стекают по щекам.

– Монетку. И зуб. Я везде посмотрел, а Вилья говорит, что нельзя больше искать, а то мы все заживо сгорим.

– Нет, Закариас. Никто не сгорит заживо. Мы просто немного раньше уезжаем домой, это ведь не так плохо? Пойдем садиться в машину. Что будем слушать? «Призрак оперы»? Или снова «Волшебную флейту»?

На его лице застыла гримаса смятения и упрямства.

– Монетка. И зуб. Я же хочу его сохранить.

Слышно, как за спиной открываются дверцы машины, Карола и Вилья уже собираются садиться.

Я встаю, чувствую, как свело ноги, как заныла спина. И зачем только я завел третьего ребенка?

– Ладно, мой хороший, тогда давай подумаем: он же был у кровати, когда ты сегодня проснулся, так?

Но вся эта ерунда с правильным подходом без толку, нет никакого смысла бродить по дому, тут и искать-то негде: детская комната, наша спальня, ванная, да еще крохотная кухонька и комната на первом этаже – вот и все, за пару минут обойдешь. И я по Заку вижу: он сам это знает, только сказать не решается. Слишком напуган.

Его маленькая худенькая фигурка на мостках, шампунь и надувная игрушка – он сидел на самом краю, когда увидел облачко и дым на той стороне озера, замер, потом повернулся посмотреть на меня в поисках утешения или защиты, и на какой-то краткий миг, прежде чем я осознал, что именно показывает мне старикан, прежде чем составил план, я не смог его поддержать, я был так же потерян, как и он сам.

– Я хотел показать зуб дельфинчику, – хлюпает он носом.

– Ну конечно, хотел.

– И зуб теперь там, сгорел.

– Ничего подобного. Он лежит себе в банке и ждет, когда ты снова сюда приедешь.

Зак кивает, уставившись в землю. Молча идет к машине со своим рюкзачком.

Карола сидит на заднем сиденье с открытой из-за невыносимой жары дверцей и вопросительно смотрит на меня:

– Он забыл свой зуб у мостков на озере.