— Звучит ужасно.

Минти подмигнула ему.

— Здорово, что тебе нравится то, что у тебя есть.

— Это часть истории моей семьи. Мебель сделана или выбрана моими родителями. Зачем мне ее менять?

— Я рада, что ты этого не сделал. — Минти выжала тряпку и повесила ее на кран раковины, затем взяла свой бокал вина, сумку и прошла к диванам.

— Есть столько старых домов, таких, как этот, которые были модернизированы.

— Я всегда мечтал, чтобы мои дети росли в том же доме, что и я, ели за тем же столом и из тех же тарелок.

— Здесь мы всегда были на каникулах, — напомнила Минти, но ты всегда была слишком умной для своих лет.

— Я не одна такая. Ты когда-нибудь совершаешь глупости, Лука?

Он с улыбкой покачал головой:

— Только когда ты была со мной.

Их взгляды встретились, золотой цвет захватил синеву, и внезапно они поняли, вспомнили, что именно здесь, в этой комнате, на этом диване, на который взгромоздилась Минти, они в прошлый раз чуть было не совершили ошибку.

Лука отвернулся. Он сделал глоток вина.

— И сколько нужно детей, чтобы заполнить этот дом? — Если Минти и была поражена внезапным притяжением — или отступлением — Луки, она не собиралась это показывать.

— Четверо.

Она задохнулась.

— Четверо? Очень амбициозно.

— Я амбициозен. Во всех сферах жизни.

— Очевидно. Сколько тебе сейчас, двадцать девять? Лучше поторопиться, если ты хочешь четверых. Конечно, если только ты не планируешь по одному в год.

Он с улыбкой покачал головой.