12. Родовая ветвь

…Большой и перекошенный от ненависти рот источал проклятия, летящие во все стороны слюни. Ничего нового не было. Сегодня был повод, я была виновата в том, что переложила из своей тарелки кусок мяса в тарелку своего отца. Я так устала от этой жизни, от этой ненависти, окружающей меня, от этих претензий. Я просто устала жить. Я завидовала своим одноклассникам, у которых были нормальные, прекрасные семьи. Они ходили в кино. Они ездили за город. У них все было великолепно. А я… я всегда жила в состоянии неприязни и ненависти, исходившей не от моих родителей, а от моей матери. Какая-то несусветная ревность постоянно будоражила ее мозг. Ей все время мерещилось, что мне уделяют больше внимания мои родные и близкие со стороны отца. Что меня безумно любят, а она просто как что-то прилагающее к этому. От этого очень сильно устаешь. Нет ощущения счастья и понятия семьи. Это некая боль, которая пронизывает тебя, когда ты начинаешь что-то осознавать, и заканчивается только тогда, когда ты перестаешь чувствовать через много-много лет.

Моя мать часто говорила, что выбрала отца, потому что он был сыном генерала. Она рассказывала про это при свекрови, моей бабушке, пытаясь выдать это за шутку. Хотя со стороны звучало довольно отвратительно. Ей нравилось, что у него было все. Квартира, дача, продукты, финансовые возможности, а она была девочкой из общежития. Ее бесило всегда, что я частица своего отца. Это боль, которая копится много-много лет. Даже со временем, отмирая, не исчезает совсем.

Я всегда ужасалась разнице, которая была между одним и тем же человеком в двух его состояниях. Я очень часто ходила к своей матери на работу, где она надевала белый халат, была врачом, приветливым, нежным, все понимающим. Ее любили и уважали люди. Я даже гордилась ею, какая она была в этот момент, порхая в белом халате по этим длинным, извилистым коридорам. И я ужасалась от того, какой она была, приходя домой, когда она уже снимала этот халат и становилась настоящей, такой, какой она была на самом деле. Человеком, думающим о себе, завидующим окружающим, ненавидящим все вокруг и ту жизнь, которая ее окружала. Меня ужасало всегда это двуличие. Всю свою жизнь, на протяжении своего длинного пути, я ненавидела людей, которые жили двойной жизнью.

Мне хотелось быть всегда одной и той же, как снаружи, так и внутри. Быть настоящей, а не подделкой. И абсолютно все равно, где бы я ни находилась, дома или на людях. Главное, не становиться тем существом, которое я видела со своего рождения и до своих первых седых волос.

Как можно быть на работе одной, где тебя уважают, любят, ценят как специалиста. А приходя домой, становиться совершенно другим человеком. Таким страшным, ужасным, ненавидящим все человечество и окружающую среду.

Я всегда задавала себе вопрос, за что она так не любила моего отца. Нельзя залезть в голову другого человека и быть на сто процентов уверенной, что мой ответ верен. Просто, думая об этом, я пыталась анализировать. Может, отсутствие любви складывалось из-за его слабостей. Он был мягким, не умеющим достигать своих целей, не стремящимся ни к чему. Он просто хотел иметь тихую гавань, где бы его любили и не требовали большего. Когда я стала подрастать, мне показалось, что только я его плечо. Мне хотелось, как мне казалось, поднять его с колен, сделать все для того, чтобы он жил полной жизнью, развивался и двигался дальше. Наверно, это смешно звучит, когда маленькой девочке-подростку хочется оказать поддержку взрослому дяде, но это не просто чужой человек, это мой отец.

Справедливости ради, могу сказать, что, может быть, моей матери тоже не хватало не только плеча, но и нежности и внимания. Каждая женщина мечтает быть счастливой. Я думаю, что познать счастье не получилось ни у кого из них.

Представляя интересы отца, я набирала баллы ненависти от матери. Как часто в детстве я слышала фразу: «Тебя любили с рождения, еще в роддоме все говорили, что родилась такая необыкновенная девочка с космическими глазами, а я просто как кошелка, как источник для рождения такой великолепной, как ты». Может, за это ты меня ненавидела? Что отцовские родственники любили и почитали меня. Я не знаю. Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос. Мне даже кажется, что всю жизнь ты любила только себя. И все время хотела показать людям, что ты жертва. Что ты бросаешь себя на алтарь чего-то и во имя чего-то. Но особых подвигов, которых бы ты сделала для кого-то, для моего отца или для его родни, я так и не увидела. Мне кажется, их просто не было. Может, тебе просто так казалось, что ты совершаешь что-то невообразимое?

Когда родители расходились, была глобальная катастрофа. Я приняла сторону слабого отца и после развода осталась с ним. Чуть позже он встретил другую женщину. Она была сильная, целеустремленная и очень технично выдавила меня из жизни папы. Я была им просто не нужна. Мать тоже нашла себе другого, единственного и неповторимого мужчину. Вполне вероятно, была счастлива. Все лихорадочно пытались забыть обо мне. Окунувшись в водоворот счастья и новых ощущений, наслаждались жизнью. В школьной форме, с парой плавок и набором учебников я стояла на пороге бабушкиной квартиры. Начинался новый этап моей жизни. Я была безумно счастлива, что на всей планете есть хоть один-единственный человек, которому я действительно нужна. К тому времени деда уже не было в живых, и мы соединились как два никому ненужных одиночества.

Когда общественное мнение вспоминало вдруг обо мне, мать выныривала из своего теплого убежища, чтобы посочувствовать самой себе и пожаловаться на такую ужасную, неудавшуюся дочь. Как это страшно, когда два взрослых интеллигентных человека, имеющих высшее образование, умудрившихся воспроизвести на свет одного-единственного ребенка, вычеркнули его из своей жизни. Им было проще договориться между собой и понемногу высылать денег по почте. В шестнадцать лет понятие родителей для меня закончилось, хотя в полном смысле его не было никогда.

А чем я была хуже остальных? Гулящие, пьющие, отвратительные дети, живущие для себя, были эгоистами. Они жили так, как хотели. Или я, всю свою жизнь, предлагающая себя для любви к вам. Папа, мама… Что я получила? Ничего…

Жизнь сделала меня суровой, жестокой, но справедливой. Я умею ценить добро. Я его понимаю. Я вижу лукавство. Но я ненавижу людей, которые двуличные. Которые где-то на людях одни, а дома они совсем другие. Это то, с чем я жила всю свою жизнь. Как говорила моя бабушка, пусть земля ей будет пухом: «Кукушка сделала одно яйцо, и то не знала, в какое гнездо его подкинуть». Хорошо, меня сунули в гнездо к моей бабушке. На столько, на сколько позволила длина ее жизни, она это яйцо сохранила. Она была всегда настоящая, какая она есть. И не нужно было краснеть за то, что происходит вне дома. Когда человек для людей окружающей среды становится идеальным, а придя домой, он становится полной скотиной, скандалистом, неврастеником, жестоким и ненавидящим человеком.

За что ты не любила моего отца? За что? Да, он был слабым. Но ты выбрала этого слабого человека. Ты его выбрала, жила с ним, даже воспроизвела меня. Почему ты не помогла ему стать сильным? Затюкала его, не дала подняться, просто свернула в рулет. А потом хотела получить от него каких-то серьезных мужских поступков. А он просто хотел тепла, нежности и ласки. Поэтому он выбрал женщину ту, которая смогла ему это дать. Я даже не упрекаю эту женщину, что по какой-то причине я не стала ей нужна. А за что мне ее упрекнуть? Ей хотелось побыть с моим отцом. Отцу с ней. Зачем им я? Девочка, которая уже вставала на путь практически совершеннолетия. Ведь все дети устраивают свою личную жизнь. Разве родители не имеют право на счастье? Конечно, имеют.

Единственное, за что у меня сохраняется обида на своего отца, – это за то, что он ни разу за все эти годы не пришел на могилу своей матери, т. е. моей бабушки. Я это знаю точно. Я считывала это энергетически. Мне всегда хотелось ощутить его присутствие на ее могиле, но я ничего этого не чувствовала. Я знаю, что он не приходил и никогда не был там. В последний раз он был на этой могиле в день похорон. Это ужасно! И вообще все как-то грязно, мерзко… Все наслаивается одно на другое. Бабуля…

Мне очень жаль, но я до сих пор думаю о том, как лаконично, планомерно, систематически моя мать рассоривала нас, когда мы только попытались помириться. Да, у нас была сложная ситуация, мы разругались с бабушкой. Мы разменяли квартиру. Мы совершили самую большую ошибку. Ведь никто не был нужен никому. Ни я матери и отцу, ни она им тоже. И вдруг мы поссорились. Так случается. Мы разменяли жилье, и моя мать, как змея, своим шипением подливала масло в огонь: «Тебе надо иметь свое жилье, нужно не зависеть ни от кого». Отодвигала нас друг от друга, а к чему это привело… Потом мы нашли путь, общий знаменатель. Мы даже порыдали друг у друга на груди, но у нас не хватило жизненного времени, чтобы воссоединиться вновь. Наша жизнь была разрушена, и бабушка ушла из жизни, а я до сих пор чувствую себя виноватой в этом. А зачем нужно было разрушать все это. Ведь мы как жили вдвоем, так и могли жить дальше. Просто не надо слушать никогда и никого. Нужно жить так, как ты чувствуешь. И даже если тебе дает советы человек, родной тебе по крови, надо прислушиваться к тому, что говорит тебе свое сердце. Кто знает, в какие дебри может это привести. А вдруг это приведет в те дебри, в которые привело меня в свое время. Это же страшно, послушать кого-то, совершить кучу ошибок и просто не успеть решить вопрос в другую сторону. Вот в чем обида. А потом наступает период времени, когда ты остаешься один и ты не нужен никому. И тот единственный человек, который тебя холил, лелеял, любил, твоя любимая родная бабушка, ее уже нет. И не у кого порыдать на груди. Некому упасть на плечо. Никого нет. Твоя мать устроила свою жизнь и живет отдельно, и все прекрасно. Твой отец также женился и тоже живет, ему также хорошо. Все надавали кучу советов. Уши были растопырены. Мы эти советы послушали. Но суть вопроса – ты остался и остаешься один. Советчиков много, толку нет. Каждый живет своей жизнью, а ты нет.

Что такое двуличие? Это когда человек где-то один, а дома он другой. Почему вы не покажете свои истинные лица на работе, со знакомыми, которые все рвут глотки за вас, топают ногами и кричат, все плохие, вы одна-единственная и великолепная, как это было с моей матерью. Представляете, развестись и остаться с отцом в 90-е годы, даже чуть раньше. Как смотрела на это общественность? Никто не думал, что это будет ломать мою жизнь, мое развитие, мою прекрасную учебу. Всем было плевать. Всем было интересно, как же так, интеллигентная семья распалась, а дочь осталась с отцом. Ну, наверное, были на это причины!

Что я получила с этого, ничего! Все только посочувствовали моей матери, какая у нее дочь тварь.

О том, какая была мать на самом деле, не знал никто. Я тоже любила ее вспоминать в этом белом порхающем халате. Но это было не ее истинное лицо. До сорока с лишним лет я уговаривала себя, думала об этом, пыталась простить, анализировать, но в конце концов просто внутри что-то умерло и моих чувств не стало, и я умерла для нее, и она умерла для меня.