Как известно, душа меломана радуется любой понравившейся песне. Поэтому слушала я всё. Рок, как русский, так и заграничный, классику, популярные треки, да и вообще поп-музыку, любовь к шансону мне передалась от отца, песни из 80-х и 90-х тоже находили отклик в душе. А про баллады это вообще отдельная тема.

Но с того самого момента, когда я впервые услышала эту балладу о трёх сыновьях, она мне откровенно не нравилась, когда узналось, что отец не гордиться своими старшими сыновьями, что чего-то да и добились. И никогда не понравиться. Это я знаю точно.

Хотя бы просто из-за несправедливости по отношению к старшим и моей им солидарности. Являясь сама старшей сестрой, я прекрасно понимала, когда твои дела, мечты и надежды отставляют на второй план, желая угодить младшей.

Как ты с визгом набрасываешься на младшую сестру, потому что она подстригла твоих любимых кукол и оторвала им головы. Потому что она закончила все твои цветные ручки с запахом или потому что она разбила твою глиняную фигурку дамы на прогулке, которую ты разрисовывала неделю в художке.

Но в итоге, на орехи получаешь ты, потому что, «она же маленькая!» В итоге ты стоишь и желаешь, что бы не было у тебя никакой сестры, смотря волком на родителей, которые в наказание отдают ей твоё мороженное или шоколадку. А она ещё и смотрит так, что стукнуть хочется и дразнит тебя, показывая, как ей вкусно.

Поэтому я вполне понимаю, что чувствовали в это время старшие. Один который принёс огромную власть, что была у него в руках, что долго сражался чтобы найти отклик в душах, что второй, который принёс золотые дары и мог превратить слёзы в золото.

По-моему, это бы очень помогло казне. Иногда меня даже раздражала эта баллада, а сестра, специально включала её на повтор и восхищалась младшим, сетуя что она тоже очень кроткая и милосердная.

Ага, скажи это бедным насекомым и членогообразным, которых она убила только за то, что они не выглядят ми-ми-ми. Её милосердность была такой же, как она сама — лицемерной. Но не об этом.

Где-то лет в пятнадцать-семнадцать, я начала увлекаться куклами. Да самыми обычными куклами. Я вырывала им волосы и стирала лица, чтобы позже перепрошить их, и нарисовать новые. Первые блины конечно шли комом, но я очень упорная. Поэтому уже в семнадцать я продала первую куклу на заказ.

Родственники считали это смешным и несерьёзным делом, пока я в девятнадцать на девять проданных куклах не улетела отдыхать в Румынию с другом-блогером, что пиарил меня бесплатно.

Именно благодаря моему другу Грише я стала крашом для некоторой его аудитории. Хватило около десяти его видео-влогов и моменты со мной стали вырезать и склеивать под разные песни. Как в "тик-таке" короткие вырезки, под брутальную или милую музыку, так и в "рутубе" полноценные клипы под всевозможные песни.

И, пожалуй, именно это и помогло мне стать довольно популярной в моей сфере. Без такой рекламы что бы я делала?

И сейчас, отбросив все свои сомнения, я решилась наконец на операцию. Ту о которой я мечтала лет с шестнадцати-семнадцати. На которую специально откладывала деньги.

Многие женщины мечтают увеличить свою грудь, я же наоборот. Нет, она не какая-то огромная, она просто… не такая какая должна быть у двадцатилетней девушки. Никакие физические упражнения не помогали. Массажи прошли бессмысленно, а врач сделал заключение, что это генетическое и поможет мне только операция.

Поэтому сейчас я, спокойно собрав необходимые вещи в сумку и рюкзак, дожидаюсь такси. О том, что я собралась делать не знает никто, просто потому что мне стыдно.

Обычно, когда меня спрашивали гинекологи о том, как я предохраняюсь, а это началось в шестнадцать, это всё стереотипы о нашем поколении, я в шутку отвечала: «Отсутствием половой жизни». Потом была шутка «отсутствием полового партнёра», а сейчас я отвечаю даже грустно о том, что, мои главные предохранители, это мои комплексы и стыд за некоторые мои части тела.

От печальных мыслей меня отвлекает сообщение от водителя, поэтому я радостно подхватываю спортивную сумку и окрылённая мечтой раскрываю двери и только спустя секунду понимаю, что падаю в темноту. По инерции ещё подставить вторую ногу, чтобы встать ровно, но оказывается, что я просто болтаю ими в воздухе.