Глава 5

Пока я был занят, убивая одну личинку, вторая оползла меня сзади и затащила часть своего тела, двигаясь по наклонной части горки. Её острые зубы вцепились в мой кроссовок, пытаясь стянуть вниз.

Рывком подняв ногу, я чуть не притащил к себе крепко вцепившуюся тварь и смог сбросить её уже перевернувшись на спину и врезав свободной ногой по морде. Однако, не блещущая мозгами тварь всё же сообразила, что может ползти по металлическому полотну горки почти как по земле, и с завидным упорством повторяла попытки забраться наверх.

Неожиданно что-то толкнуло меня в спину, и испугавшись, что упаду, я схватился за поручень. Обернувшись назад и никого не обнаружив, просто пожал плечами и решил, что мне это показалось. «Ну, тварь держись, теперь твоя очередь пришла».

— А-а-а! Чтоб тебе провалиться, туда, откуда ты вылезла гадина! — орал я в бешенстве и наносил удар за ударом.

Пот заливал глаза, и в какой-то момент я промахнулся, и лезвие прошло по касательной. Тварь вцепилась зубами в древко, и вырвала из моих рук копьё.

— Твою мать! — прорычал в бешенстве, с трудом, успел схватиться за поручни горки, и не свалится вниз. Равновесие я всё таки потерял и упав на спину попытался восстановить дыхание и успокоить сердце.

«Поздравляю Ромка! Поддавшись гневу, ты конкретно облажался!».

Хотелось вернуть веру в то, что, я — человек, а значит хитрее и умнее, и последние 10 тысяч лет не зря стоял во главе пищевой цепи, но пока получалось плохо.

Осмотревшись вокруг в поисках своего оружия, сначала я обрадовался, что охраняющая меня тварь, пока я валялся без движений и ругал себя за криворукость, уползла за более легкой добычей. И оказался, как не странно прав.

Временно оставив в покое недосягаемого человека, червь с наслаждением погружал зубы в тело своего мёртвого сородича и за 5 минут от того не осталось ни кусочка. И только зелёная слизистая лужа напоминало о когда-то лежащем здесь издохшем монстре.

Все полученные от меня раны на теле твари начали зарастать буквально на глазах, и когда она закончила «кровавую» трапезу, была абсолютно здоровой.

«Что за хрень? Откуда у червяка такая регенерация?» — мелькнули мысли. Но довести их до смыслового ответа я не успел.

Происходящие дальше заняло всё моё внимание.

Обожравшийся червь стал толще в диаметре и почти не мог шевелиться, но настырно двигался в сторону кустов. Он успел отползти чуть в сторону от горки, когда по желеобразному телу пошли волны конвульсий.

«Хм… неужели дохнет от переедания?».

Подняв половину тела вверх, тварь закинула башку и начала блевать. Рвотные движения червя кардинально отличались от человеческих движений. И если человек извергая лишние из своего тела, всегда старается не запачкаться, то тварь делала всё наоборот, поливая своё тело странной массой из полу переваренного мяса и кожи разных цветов.

Мерзкая каша лилась с краёв пасти и покрывала тушу червя тошнотворной коркой. Жуткий запах распространился в воздухе и меня тоже начало тошнить. Какое-то время из меня выходили лишь вода и желудочный сок, но рвотные порывы всё продолжались.

Наконец с прилипшим к спине животом, я сумел придти в себя, и вытерев рот рукавом свитера повернулся к затихшей твари, надеясь, что она издохла. Вместо червя я увидел застывшую непрозрачную массу, внутри которой не было никаких движений.