Жестом показываю парням, чтобы просто прикрывали мою спину и не вмешивались.

Достаю пистолет. Взвожу курок.

Убивать ублюдков не собираюсь. А вот вырубить их нужно.

Киваю парням и поднимаю кулак. Начинаю отсчёт.

Один. Два. Три.

Влетаю в комнату и стреляю из «ТТ».

Даже с глушителем всё равно звук выстрела отчётливый, просто уши не вылетают.

Звучит слабое «пффт…», «пффт…»

Одному и другом стреляю точнёхонько в плечо.

Мужики падают на пол и орут благим матом.

Быстро подхожу и добавляю по этим мразёвским рожам ботинком.

Они ненадолго вырубаются.

Маленькая девчушка с непокорными кудряшками сидит на грязном и вонючем матрасе. Она спиной вжимается к обшарпанной стене и горько плачет. По лицу размазывает пухлыми кулачками слёзы, смешавшиеся с пылью и грязью, и не понимает, где мама, почему она не рядом и почему так страшно.

Убираю пистолет и сажусь на корточки перед ребёнком.

Нависать над крохой и пугать её ещё больше ни в коем случае не хочу.

– Шшш… Теперь всё хорошо, – говорю негромко и мягко ей улыбаюсь. – Нас за тобой мама отправила.

– Ма-ма? – сквозь плачь и икоту переспрашивает девочка.

Киваю ей.

– Тебя как зовут, кроха? Меня Данте.

Девочка перестаёт реветь. Икает и сквозь икоту, произносит: