Намылила волосы, встала под воду, руки медленно скользят по телу, едва задевая соски. Почему-то перед глазами мой похититель, его мускулы, татуировки, идеальный, как у атлета, рельеф тела. Мне кажется, что я не одна. Словно обдало ледяной водой, открыв глаза, вздрагиваю, но меня тут же хватают за руку и тянут вперед.

Непроницаемый, тяжелый взгляд, мужчина чем-то рассержен, на скулах играют желваки, так что белеет кожа. Запястье ломит от боли, мой громкий стон, но он и не думает отпускать.

— Больно… отпусти.

Двигается ближе, на нем футболка и джинсы, они сразу промокают. А мне страшно, я совсем голая, передо мной посторонний мужчина, сильный, неуправляемый, грубый, способный сделать со мной что угодно. Взять силой, причинить боль, поставить на колени, заставив сосать его член, а потом просто трахнет, поставив раком.

— Пожалуйста, не трогайте меня… пожалуйста, — говорю одними губами, потому что горло сдавило спазмами от ужаса.

Хватка слабеет, теперь он рассматривает меня, хочу прикрыться, но не дает, заводя обе руки за спину, фиксируя их там. Отхожу дальше, но упираюсь в стену, теперь только кричать и сопротивляться, но все равно никто не поможет.

Меня изнасилует вот здесь, в этом душе, этот зверь. А потом выкинет на улицу, как ненужную использованную вещь. Я не хочу так, нет, только не так.

Мне стыдно, мерзко и противно, что он вот так разглядывает, а когда костяшки пальцев касаются груди, вздрагиваю, начинаю биться в попытках вырваться из цепкой хватки, как пойманный глупый зверек.

— Не трогай, отпусти… не надо.

Меня не слышат, силы неравные, я могу сколько угодно просить, но это бесполезно. Слезы сами текут по щекам, перед глазами пелена.

— Послушайте, я… я… не могу… дать вам то, что нужно. Может быть, вы позовете ту девушку, пожалуйста… отпустите…

— Замолчи. Я сказал, замолчи!

Перестаю дышать, взгляд мужчины обжигает, но он ничего больше не делает, лишь медленно разглядывает меня, никуда не спеша. В движения и действии нет агрессии.

Трогает лишь подушечками пальцев кожу. Щеки, губы, шею. Словно маньяк, изучая свою жертву на ощупь. Когда пальцы снова касаются груди, вздрагиваю, не понимая, что происходит со мной. Все внутри вспыхивает огнем, по телу проносится горячая волна дрожи, неосознанно кусаю губы.

Он медленно обводит полушарие груди, приближаясь к соску, который набух, стал более чувствительным. Вода стекает по нашим телам, часто дышу, боюсь пошевелиться. Он напряжен, тяжелое дыхание, между бровей глубокая морщина.

Меня еще никто никогда так не трогал. Ни один мужчина не касался обнаженной груди, не ласкал, не целовал. Я девственница во всех смыслах этого слова, даже не обнималась ни с кем.

Кажется, что время остановилось, я перестала дышать, в ушах только шум воды и стук моего сердца. Смотрю вниз, как он крупными пальцами обводит сосок, как слегка оттягивает его, а мое тело снова наливается жаром.

Нежно сдавливает грудь, она вся помещается в его ладони, то же он делает со второй, вторая его рука до боли сжимает мои запястья, но я уже практически не чувствую ее.

Он играет с моей грудью, перекатывая твердые соски между пальцев, щипая их, оттягивая, снова нежно лаская. Ноги становятся ватными, так сильно, до болевых спазмов, давит низ живота. Я возбуждаюсь, да, это именно оно — сексуальное возбуждение, которого не должно быть, но я чувствую, как еще больше набухли соски и половые губы.

Сжимаю кулаки, прикусываю губы, уже не прошу его остановиться, а только стараюсь не издать лишнего звука и не стонать. Мужчина неотрывно смотрит лишь на грудь, отпускает мои руки, я тут же цепляюсь за его плечи в желании оттолкнуть.