Деревья трепетали, когда они проезжали мимо, и сбрасывали на них листья. Альтаказр снял несколько листьев с волос Лары.

– О нет! – воскликнула Сесиль, схватила Лару и принялась тщательно отряхивать листья.

Лара вдруг почувствовала головокружение и тошноту.

– Они ядовитые, – досадливо пояснил Альтаказр. – Это дерево перед тобой рисовалось. Не пугайся, если перестанешь дышать. У Тисдейла есть в кармане антидот.

Обезьянка, выглядевшая куда более встревоженной, похлопала по карману и покачала головой.

– Нам нужно возвращаться сейчас же. – Сесиль вскочила на ноги.

– А Тодд? Ты говорил, что расскажешь, что с ним случилось. – Во рту у Лары внезапно стало сухо.

Сесиль кивнула и ласково похлопала её по руке.

– Она могла убить любого, кого хотела. Это не имеет значения, но убийство Эмиля что-то с ней сделало – она получила от этого удовольствие, и, мне кажется, сделалась сильнее. Когда я ослабела от родов, она тоже набрала силу. В её представлении, если бы я не была беременна Марго, Эмиль выбрал бы её, и она отомстила Марго, убив Десмонда Беннетта. Бедняжка Марго совсем лишилась разума – у неё всегда была склонность к эксцентричным поступкам, у некоторых камбионов она есть, – но магия вместе с исчезновением Деза её погубили. Эсме убила Эмиля, Деза, Питера и Тодда. Она из мести выбирает именно тех, кого мы любим.

– Я виню себя. Я отправил Эсме в Белый Лес. К несчастью, она вернулась назад уже другой, – сказал Альтаказр с искренней печалью в голосе. – Я думал, что она такая же, как я, и сможет это выдержать, но я ошибался. За это я позволял ей некоторые вольности, но продолжать эту практику становится политически невыгодно. Она должна вернуться в цирк.

Лара задумалась, осознают ли они, что её состояние ухудшается, но они продолжали говорить между собой.

– Мне нехорошо.

Голова у неё отяжелела, разбирать слова стало сложно. Остальные трое уставились на неё, пытаясь понять, что она говорит.

– Мы почти на вершине, – сказал Альтаказр.

Но Лара перестала слушать их беседу, мысленно отключив её, как радиочастоту.

Тодд мёртв.

На неё обрушилась тишина. Всё это время, поняла Лара, она обманывала себя, считая, что готова к этому известию. О, она бросалась громкими словами о том, что хочет знать правду, расследовала тайну исчезновения Тодда с Беном Арчером, как некая современная Нэнси Дрю, но никогда, никогда не задумывалась о том, как будет ощущать себя в этот момент. Надежды больше не осталось, и суровая реальность его смерти потрясла её. Конечно, она ждала, что поисковый отряд найдёт его тело в какой-то части леса Уиклоу или хотя бы обнаружит обрывок его рубашки или кед, какое-то доказательство его участи, чтобы оттянуть время до этого момента. Временами она думала, что смогла пережить его смерть и уже закалилась для той новости, которую получит когда-нибудь. И тут Лара обнаружила, что не может плакать. Даже при том, что она была отравлена и не сильно волновалась о себе, она отказывалась плакать перед этими людьми. Одри, Бен, Карен – да, но не эти чужаки.

– Лара, – позвала Сесиль.

Лара увидела люстру, на самом деле очень красивую. Будь ей получше, она бы восхитилась. Они были где-то в подземелье? Она забыла. Над ней кружилась люстра – или это она сама кружилась? Она думала, что она на аттракционе, но в этом долбаном месте всё было наоборот. Может быть, то, что Тодд мёртв, означает, что на самом деле он жив? Здесь ведь всё такое, вывернутое наизнанку.

Для мёртвой женщины у Сесиль была сильная хватка. Она поддержала Лару, чтобы та снова села вертикально на сиденье гондолы.