Музыканты стали играть тише, и мелодия полилась фоном, замедляя темп вечера. Справа от Лили компания пожилых джентльменов обсуждала недавнее решение канцлерского суда по поводу опеки над каким-то ребенком.

Эджворт отвел Лили в другую сторону, почти за музыкантами, используя их как буфер, чтобы никто не мог услышать их разговор.

Лили взглянула на него. Угадывать мысли Эджворта и в ярком свете было нелегко, а в тени и вовсе не представлялось возможным, так что оставалось только улавливать его тон. Эджворт смотрел на нее не менее пристально.

– Мы ведь всегда понимали друг друга, – промолвил он. – Вот и в этот раз я считал, что мы думали об одном и том же.

– Об одном и том же? – выпалила она. – Я знала, что вы… собираетесь посвататься к Эбигейл, и должна была позаботиться о том, чтобы она избежала неверных шагов. Вы, казалось, проявляли внимание…

– Вы ведь всегда вместе. Я не мог видеть вас, не встречаясь с ней.

– Со мной? – Она недоверчиво склонила голову набок.

Он прищурился:

– Да. Конечно.

– Вы знаете, насколько мы с Эбигейл разные. Она – легкомысленная, я же более… – Лили не могла подобрать слово, чтобы не обидеть саму себя. – Прагматичная.

– Прагматичная. Благоразумная. Это одно и то же.

– Я… – Ей никак не удавалось объяснить.

Герцогине полагалось всегда быть в центре внимания. Ее жизнь была полна шумных мероприятий и людей из высшего общества. Герцогиня общалась с членами королевской семьи. Другими представителями благородных кровей. С множеством людей. Людей, которым не нужны были низкопробные сплетни.

Лили скрестила руки на груди. Он никогда бы этого не понял.

– Почему вы ждали так долго, прежде чем сказать мне? – спросила она.

– Мы говорили об этом.

– Нет. Я бы запомнила. Точно.

– Хорошо, может, я и не произносил именно эти слова, но мне казалось, что вы питаете ко мне нежные чувства. Вы всегда говорили со мной так искренне!

– Я разговариваю искренне со всеми, – с нажимом произнесла Лили.