— Что можете сказать о доме Черноудовой?

— Кого? А, это вы про Алю. Дом стоит на отшибе, там раньше было болотце небольшое — без дождей как лужа. А во время дождей чуть ли не озерцо. Но еще Хепонен покойный канаву прокопал и осушил участок, потом привез строительный бой, песок, землю и все там выровнял. Говорил, что будет использовать для общественных нужд — детскую площадку сделает или волейбольную. А потом просто выкупил у членов товарищества эту землицу и построил дом. А потом, как вам прекрасно известно, Лужин в лесочке убил Олега… Жена Хепонена съехала, потом она продала свой дом, а этот стоял, пока вот Алечка не появилась. Наташа ей помогала и по участку, подарила пару яблонь, клумбы обустроила… Наташа — большой специалист по цветам. Если к мужу обращались мужчины, когда с машинами что случалось, то к Наташе — все женщины, которые хотели свою территорию облагородить. Наташа никому не отказывала.

— То есть между супругами ссор не было?

— А кто вам сказал, что были? Если Наташа и могла Юрию Юрьевичу что-то высказать, то наедине.

— То есть вы не были свидетелями их семейных ссор?

— Нет, конечно. Да они вообще-то очень дружно живут. Я почему о них вспомнила — просто они ближайшие соседи бедной Алечки.

— Убитая нигде не работала, но не бедствовала. Не знаете, откуда у нее средства?

— Она только официально нигде не числилась, — вступил в разговор Иван Андреевич, — но она занималась собачками, круглосуточно, можно сказать.

— Вы ей перевели полгода назад сто тысяч рублей. За что? За какие услуги? Собачки у вас нет.

— Она попросила в долг, сказала, что за дом не до конца рассчиталась. То есть у нее кредит за дом не выплачен. Я перевел сто тысяч, сказал, чтобы она отдала, когда сможет. Я же человек не бедный — вам это известно.

Павел посмотрел на Виолетту:

— А вы давали ей в долг?

Виолетта задумалась, как будто пытаясь вспомнить, а потом тряхнула головой.

— Я — нет, а вот моя подруга — вам известная Люба Гуревич давала ей деньги. У Любаши ведь собачка — вольфшпиц. И Аля иногда гуляла с ним, а когда Гуревичи уезжали, то брала Боню на это время. Если вы все переводы на ее счет проверяли, зачем расспрашивать? — Она посмотрела на Кудеярова почти с негодованием. — У бедной девочки мечта была построить гостиницу для собак. Искали бы убийцу лучше. А то народ уже вопросы задает — доколе?

Павел кивнул:

— Ищем. Следователь Карпов, который вел это дело, решил все-таки на пенсию выйти. Возраст уже, да и здоровье пошаливать начало.

— Бегал слишком много, — усмехнулся Иван Андреевич, — видимо, ваш Карпов считал по старинке, что следователя ноги кормят.

Кудеяров не ответил сразу, он смотрел некоторое время на собеседника, а потом пожал зачем-то плечами и произнес негромко:

— Только между нами: Карпову пятьдесят три года, и у него обнаружили онкологию.

— Простите, но мы не знали, — попыталась оправдаться Виолетта и оглянулась на писателя.