Воины рассыпались по лесу, на опушку которого мы уже вышли. И на скором военном совете было решено ситуацию на самотёк не бросать. Гибель одного из наших людей должна быть отомщена. Для нас это неписаный закон и руководство к действию. Дождавшись темноты, через картофельные поля мы подошли к посёлку, в котором никто не спал. За стенами были слышны приглушённые голоса местных жителей, лаяли дворовые псы и где-то плакали дети. Напряжение, царящее внутри, чувствовалось всеми, и эту смесь страха и волнения можно было ощутить даже без помощи Лихого. Один выстрел, одна смерть – и наказание для всего поселения.

Группы вышли на исходные позиции. Оставалось только отдать команду на штурм, и начнётся работа. Наши снайперы выбьют людей на стене, автоматчики обстреляют из ГП-25 деревянные ворота, и, пока местные жители сосредоточат своё внимание на защите пролома, пластуны перелезут через стену и атакуют их с тыла. Я взял в руки рацию и приготовился вызвать на связь лейтенантов. Но настороженную ночную тишину разорвал сильный, уверенный голос из-за стены:

– Эй, воины, вы здесь?!

На стене, не таясь, держа в руке факел, появился человек, лицо которого разглядеть нельзя, а силуэт был идеальной мишенью для наших стрелков.

– Да, мы здесь! – отозвался я сельскому жителю.

Переговорщик, или кто он там, прокашлялся и сказал:

– Мы не знаем, кто вы, и знать не хотим. Смерть вашего человека случайность, у молодого охотника палец на спусковом крючке дрогнул. Мы приносим свои извинения.

– С полукилометра – и палец дрогнул? Эту хрень ты кому другому объясняй. Не верю тебе. А что касается ваших извинений, то засуньте их себе в задний проход. Погиб наш товарищ, и вы за это ответите.

– У нас есть чем вас встретить. – Голос мужика еле заметно дрогнул.

– Начхать! Сейчас вас гранатами закидаем, а стену вашу взорвём. Готовьтесь к смерти!

Парламентёр помедлил и снова заговорил:

– А если жизнь на жизнь обменяем?

Вариант был приемлемый, и я ответил не раздумывая:

– Нормально. Через двадцать минут вы спускаете со стены своего снайпера и его винтовку. Только учтите, если обманете и левого гражданина нам подсунете, мы вернёмся и спалим вашу деревню. Виру вашу примем, это дело святое. Но если что, то за обман ответите.

– Не будет обмана, воин. – Голос мужика сорвался, но он справился с собой и продолжил: – Сына своего тебе отдаю, и об одном только прошу: если будешь его убивать, то не мучай парня.

– Если он в самом деле такой хороший стрелок, каким себя сегодня показал, то в отряд его возьму. Боец убит, а место его пустует, так что твой сын в строй за него встанет, а там уж как судьба распорядится.

Молодого и растерянного парня, стрелка с древней винтовкой Мосина, непонятно как дожившей до наших дней, спустили со стены ровно через семнадцать минут. Наши воины подхватили его под руки, дали парочку крепких пинков, чтобы двигался быстрей, и вскоре вновь выстроившийся в походную колонну отряд продолжил своё движение на юг.