«Ветрогон» взял на буксир захваченный нами пароход и направился в сторону Калиниграда, древнего Кёнигсберга. Однако побывать в этом анклаве нам не довелось. Следующим утром, где-то вблизи города Таллина, в проливе между береговой чертой и небольшим островком с труднопроизносимым названием, которое я не запомнил, нас встретили два вооружённых парохода, которые калининградцы выслали навстречу беглецам из Сестрорецка. Не знаю, какие у них были отношения с бывшим правительством СРР, но, видимо, достаточно тёплые, раз за ними вышла половина их военно-морского флота.
На пароходах Калининградского анклава имелась радиосвязь, и после того, как вызванный на ходовой мостик Плетнёв пообщался с капитанами этих судов, дело уладилось само собой. «Выборг» был передан встречающей стороне. Все спасённые нами люди и пленники были собраны на его борту, и, пожелав беглецам, которые рассказали нам много интересного о положении дел в бывшей Ленинградской области, всего самого наилучшего, мы направились в гости к гатчинским военным. Курс на городок Систа-Палкино, где, по словам бывшего Верховного комиссара СРР, сохранились подходящие для нас причалы.
Минули сутки, и к полудню 1 апреля «Ветрогон» подошёл к этому населённому рыбаками городку под контролем войск ГВО. Первыми на связь вышла, так сказать, принимающая сторона. Мы находились от порта в шести милях, когда на мостике заработали динамики радиоприёмника, и мы со Скоковым услышали молодой, но тем не менее уверенный голос:
– Неизвестный фрегат УРО типа «Оливер Хазард Перри», с вами говорит береговой пост номер семь Гатчинского военного округа. Назовите свою государственную принадлежность и цель вашего визита в территориальные воды ГВО.
– Ты смотри-ка, – услышав это, с уважительными интонациями в голосе произнёс Скоков, – даже тип фрегата по силуэту определили. Красавцы!
– А то! Видать, давненько за нами присматривают. Наверное, с самого утра от поста к посту информацию по рациям перекидывают. Организация, однако!
– Кто с ними пообщается?
– Я и переговорю. – Подойдя к трубке радиотелефона, я нажал на клавишу передачи сигнала и сказал: – Говорит капитан Отдела Дальней Разведки при ГБ Кубанской Конфедерации Александр Мечников. Нахожусь на борту фрегата «Ветрогон». Иду в порт Систа-Палкино для установления дипломатических отношений между ККФ и ГВО.
Молчание. Береговой пост принимает решение, скорее всего, консультируется с вышестоящим командованием, и откликается через несколько минут:
– «Ветрогон», понял вас. Вам разрешён проход к причалам порта Систа-Палкино. Вам требуется лоцман?
– Если гавань чистая и старые карты верны, то нет. Просим обозначить назначенный нам под швартовку причал сигнальными флагами или ракетами. В порту будем через пятнадцать минут.
– Старые карты верны, отмелей и затопленных кораблей можете не опасаться. Ждём вас.
Связь прервалась, и, повернувшись к Скокову, я спросил:
– Сами с заходом в порт управимся?
– Да, осадка у нас небольшая, глубины здесь для фрегата подходящие, так что покажем себя во всей красе, не осрамимся.
– Точно?
– Да.
– Эх, хорошо бы, кабы так.
– Что-то ты нервничаешь, Мечник.