Думай, Миша. Думай хорошо, потому что от этого сейчас зависит куча жизней. Ошибешься — и погубишь всех.

Руки уже изнемогали, сила рвалась наружу, а нерастраченный потенциал Источника жег мне кожу. Я вскинул ладони, повинуясь даже не инстинкту — некому внутреннему требованию… Сила соскользнула с моих пальцев и, словно спущенная с поводка гончая, ринулась к бассейну.

И тут общий ментальный канал дрогнул от крика.

«Это Чупрасов! Второй рубеж, Базилика! Нападение на храм! Их слишком много, мы не можем взять столько под контроль. Иллюзия разваливается!»

Филаретова чертыхнулась.

«Соколов, отставить!», — затараторила она. — «Установим барьер, чтобы сдержал воду — Жуковский с этим поможет. Нужно спешить наверх!»

Но руки меня уже не слушались. Ни пальцы, ни тело, ничего. Я превратился всего лишь в проводник силы — застыл истуканом с вытянутыми руками и не мог даже пошевелиться. Разве что получилось чуть повернуть шею.

«Уже не могу…», — прокряхтел я. — «Поздно… Никак…»

— Да мать вашу! — рявкнула женщина вслух. Впрочем, общаться ментально нашей маленькой группе уже и правда не было смысла. Ибо так ярко, как я себя обнаружил, наверное, даже император в Букурешт не въезжал.

Холодное белое сияние чистой родовой силы вспенило воды бассейна. Женщина, что ломала разум Пангеева, резко обернулась.

— Какого черта? Мы еще…

На лице Пангеева расплылась кровавая улыбка.

— Пошли в жопу, сукины отродья!

Он увидел меня. Заметил — и снова улыбнулся. Теперь, когда весь зал был ярко освещен, я разглядел его лицо. Избитое, в ссадинах, с дорожками кровавых слез — последствия взлома щитов. Из последних сил Пангеев вывернулся из хватки сбитой с толку менталистки и бросился в воду.

— Черт! — крикнул Жуковский, но Филаретова оттолкнула его к стене, чтобы он не попал под ответный огонь.

— Выживет — хорошо, — шепнула она. — Нет — похороним с почестями.

— Если сами выберемся, — так же тихо ответил я и усилил напор.

Вода закипела, и находившиеся в ней артефакторы с воплями пытались выбраться на узкие мостики. Черта с два: здесь повсюду был скользкий мрамор, их обожженные пальцы срывались, и вскоре все настройщики снова оказались в бассейне. Они уже не кричали — или я этого не слышал. Шипение кипящей воды заполнило все пространство вокруг нас.

Должно быть, очень хреновая гибель, но я не мог этому помешать. Сила вырвалась. Род так решил. Князь дал приказ. А я был просто палачом.

— Уходим! — едва державшийся на мосту мужчина схватил менталистку за руку и попытался потащить к главному выходу. — Пойдем через верх! С остальными!