— Ну, знаешь, могут быть и обе, — ответил он очень тихо.

— Тогда почему у вас нет жены? Так вам было бы проще управляться с обедом, тем более что вы довольно старый, — с детской простотой заметил Райли.

— Я был женат, — хриплым голосом произнес Джарвис, — почти сорок девять лет.

Райли, кажется, здорово удивился.

— У-у, значит, вы, действительно, очень старый. А почему миссис Джефферсон здесь больше нет?

— Потому что она меня не слушала.

— Она не соблюдала закон? Вы ее арестовали?

И снова горькая усмешка.

— Нет, она блюла законы еще строже, чем я. Но она не слушала меня, когда я говорил ей, чтобы она позаботилась о себе.

— А чем она болела?

— Она часто кашляла.

— Очень часто?

— Да, очень.

— А как ее звали?

— Эмма, но я всегда называл ее Рози, потому что она страстно любила розы, и это было ее второе имя.

— Мне тоже больше нравится Рози. Она была красивая?

— Как весенние сумерки.

— Даже в самом конце?

— Красивая, как осенние сумерки.

Ребенок и мужчина смотрели друг на друга, влажные глаза одного уравновешивали ставшие совсем сухими глаза другого.