А потом слышу от всех по очереди, что хотели бы поехать вместе со мной на Украину.

- Потому что ты стала для нас семьей, - добавляет Сирия. – И я говорю от всех. Еще  на пляже мы решили, что ты не пожалеешь о том, если возьмешь нас с собой. Но Крейвена можно понять, мы все хотели убить двадцать первого. Его ошибка могла стоить твоей жизни.

Понимаю, что они говорят об Иране, и решаю немного объяснить все, ведь он укрыл меня своим телом от пули.

- Если бы не Иран, я еще на лестничной площадке умерла. Он прикрыл меня, когда был выстрел. И стоять возле меня, ничего не предпринимая, было рискованно. Так меня могли убить. Поэтому Иран побежал за нападающим. Он просил меня остаться на месте, но я не послушалась и сама пошла в общежитие. Поэтому виновата только я сама в том, что Рогозин ко мне добрался.

- Он не должен был тебя оставлять, - сердится Крейвен.

- Другого выбора не было. Меня могла бы задеть случайная пуля, - оправдываюсь я, и все на несколько секунд замолкают. Все понурились, думая о своем. Даже жаль их стало. Пусть понервничают!

- И что теперь? – спрашивает Сирия. – Ты больше не хочешь нас брать с собой?

Театрально тяжело вздыхаю, забрасывая ногу на ногу. Выдерживаю несколько секунд, как будто обдумываю их вопрос. Потом, когда думаю, что достаточно заставила их волноваться, отвечаю:

- Хочу! Но… При нескольких условиях! – осматриваю всех.

- Каких? – спрашивает Крейвен.

Смотрю на него и вижу, что для него больше всех надо. Он заметно зависим от меня неким внутренним чувством и не хочет расставаться. Нечего и думать, этот пойдет на любые условия.

- Для тебя у меня другие условия, - говорю Крейвену, а потом перевожу взгляд на остальных. – Но есть еще и общее.

Парни уже мысленно посовещались.

- Мы согласны на любые требования, которые ты озвучишь, - отвечает Турция.

- Хорошо, потому что вы все для меня стали очень близки, и не хотелось ни с кем из вас расставаться. Но я обещаю, что всегда буду честна с вами и справедлива, - предупреждаю чуть мягче, и так вызверилась на них. Они слушают внимательно, и мне хочется улыбнуться, видя их ожидающий взгляд. Для этих великанов, я - единственный человек, который заботился о них, поэтому они очень серьезно к этому относятся. -  Во-первых – никаких драк с людьми и тем более между собой. Вы братья! Хоть и разные все, одного возраста – но вы родные по всем испытаниям, которые вам пришлось вместе пережить. Я вижу, что вы выгораживаете друг друга всегда, заступаетесь – это хорошо. Так и должно быть. Еще прошу никого не убивать из людей…

- Мы никого не убивали. Как ты и просила, - начал Сербия. – Семнадцатый, он просто защищал тебя. И убил, не имея другого варианта.

- В смысле, вы никого не убивали? А на объекте…

- Никого, - подтверждает Ирландия.

- Но ведь вы так быстро схватили всю территорию! Это нереально сделать без жертв, когда у них было оружие?! – не верю я.

- Мы исключительно знаем человеческое тело, - объясняет Крейвен. – На теле находится десятки  болевых и нервных точек, которые, при правильном нажатии, исполняют требованные функции. Почти всех мы парализовали или заставили потерять сознание. Такой метод долговременный, и у нас было время проделать это со всеми людьми, при этом сложить их во второй вертолет и отправить с человеческим пилотом. Он один был в сознании и остался рад этому, исполнив наши требования. Так мы проделали работу без жертв, чтобы не расстраивать лишний раз тебя.