– Не заиграйся, Министр, – сказал маленький сутулый человечек в темном платье, похожем на одеяние монаха.

«Не заиграйся, Министр», – появились буквы в маленьком окне чата.

– А для чего тогда игра?

Он позволил себе поставить смайлик. Потом подумал – и, щелкнув по иконке, заставил Министра расхохотаться. О его смехе ходили анекдоты – говорили, Министр смеется только накануне землетрясения… или дефолта.

В дверь его комнаты постучали – резко и требовательно. Мать никогда раньше не стучала – она стояла над головой и кричала: «Арсен, Арсен!»

– Арсен!

– До встречи, – сказал он черному человечку. Закрыл окно. Обернулся к двери, саднили глаза. Сказывался недосып.

– Мне можно войти? – сухо осведомилась мать. Что-то в ее голосе заставило Арсена подняться с кресла.

– Что случилось?

– Звонили из школы. Куратор вашего класса. Тебя уже месяц не было… ты вообще не появлялся в школе!

– Да, – сказал Арсен, прорабатывая в уме варианты. Мирное соглашение. Скандал. Истерика. Слезы… Искреннее раскаяние. Игнорирование. – Мама, знаешь, что, по статистике, впервые пробуют наркотики в тринадцать лет? А мне уже четырнадцать.

– Что?!

Он добился первой маленькой победы. Мать выбита из колеи. Все, что она приготовила по дороге в его комнату, рассыпалось. Заготовка пропала.

– Знаешь, современные наркотики… Иногда достаточно одного укола… А травку покурить – это вообще обычное дело.

– Ты… – Она ухватилась за дверной косяк.

– Я в жизни не пробовал, – сказал он с чистой совестью. – Я не наркоман. Я не пью. Даже пиво. У нас полкласса курят по пачке в день… А я курю?

Мать молчала. На ее бледное лицо медленно возвращалась краска.

– Прошу тебя, только не нервничай, – тихо сказал Арсен. – У меня был кризис, да. Сейчас все в порядке. Я все сдам. Кураторша сильно кричала?

– Нет. Она только удивлялась, почему тебя нет.

– Мам, я все устрою.