– Нашли. Они что, грибы? – сердито усмехнулся плечистый здоровяк, сидевший по правую сторону от командира, одетый в гражданскую одежду, но на голове у него была офицерская фуражка. На его боку висела деревянная коробка маузера, а из-за поясного ремня торчали две немецкие гранаты. – Как докладываете?!

Мой конвоир, мужчина лет сорока, по обличью вылитый крестьянин, недобро зыркнул на него и уже четко, но при этом явно сердитым голосом пояснил:

– Производили разведку, согласно приказу командира отряда, и наткнулись на двух человек в немецкой одежке. Один из них раненый, остался там под присмотром Степки, а этого мы с собой привели. Говорит, что разведчики.

– Разведчики… И что вы тут в лесу делаете? – здоровяк, пристально вглядываясь в меня, усмехнулся. – Насколько нам известно, отсюда до фрица километров десять-двенадцать будет! Вот и хотелось бы мне знать, что вы тут разведываете?

– Об этом можно и потом поговорить! У меня товарищ ранен. Ему помощь нужна! Прямо сейчас!

– Человек правильно говорит, – неожиданно вступил в разговор третий мужчина с худым, нездоровым лицом. Несмотря на теплую погоду, он сидел в ватнике и курил объемистую трубку, выпуская клубы вонючего дыма. Лицо простое, а вот глаза умные, только усталые. По его гражданскому виду я решил, что он комиссар партизанского отряда.

– Николай Иванович! – Командир отряда хитро прищурился, кивнул согласно головой и сказал бойцам, которые привели меня: – Берите нашего доктора с носилками. Еще Ваню Ступкина и Воронова. Скажите им, я приказал. Принесете раненого сюда.

Когда партизаны ушли, командир спросил меня:

– Ну, рассказывай теперь, мил человек, как вы в лесу оказались?

– Я разведчик. Наша группа была сброшена в тыл врага со специальным заданием. Моя фамилия Звягинцев. Позывной нашей разведгруппы «Рассвет».

– Чем подтвердить можешь? – деловито спросил меня здоровяк, все еще продолжая сверлить меня взглядом. – Документ или что другое есть?

– Если есть рация, то передайте мою фамилию вместе с опознавательным паролем, который я сообщу, а также позывной нашей группы и там вам все подтвердят.

– Все так, мил человек, вот только выступили мы неожиданно, в спешке, ну и наш радист вчера не доглядел, замочил батареи. Подсевшие они теперь. Так что наша радиостанция только на прием сейчас работает, – виноватым тоном неожиданно сообщил мне командир отряда.

– Мать вашу! – зло выругался я. – Мы от своей рации только вчера избавились. Знать бы…

– Чего сейчас об этом говорить… – только начал говорить комиссар, как закашлялся и замолчал.

– Этот Мошкин у меня под суд пойдет, если что не так получится!! – вдруг неожиданно взорвался начальник разведки. – Под трибунал его, сукина сына, подведу!

– Остынь, Тимофей! – строго сказал командир отряда. – Мы уже говорили об этом. Нам сначала надо дело сделать, а уже потом судьбу радиста будем решать!

Я хмыкнул.

– Значит, буду с вами. Вот еще, – я достал из внутреннего кармана карту. – Держите. Взял с немецкого полковника. Теперь следующее… – После чего я коротко изложил партизанским командирам всю полученную от фрицев информацию. Меня внимательно выслушали, а затем, развернув карту и все трое склонившись над ней, принялись ее изучать. Спустя какое-то время командир поднял голову и крикнул:

– Сашка!