— Тогда мои секреты в безопасности. — Она протянула руку: — Я Джен Шилдз.

Тони пожал, ладонь оказалась теплой, рукопожатие — сильным и энергичным, такого он и ожидал от женщины, только что ненавязчиво подчеркнувшей уверенность в собственных силах.

Джен снова повернулась к Кэрол:

— Что, еще одна отбросила копыта, а?

— Причем крайне неприятным образом, — угрюмо ответила Кэрол.

Джен передернула плечами и подошла ближе, чтобы удобнее было наблюдать за действиями Вернона.

— Такое уж у них ремесло: ввязался в него — приходится рисковать, — равнодушно сказала она.

— Похоже на ремесло полицейских, — отозвалась Кэрол. — Правда, когда умирает кто-то из нас, о нашей смерти говорят более уважительно.

Джен виновато улыбнулась:

— Прошу прощения. Мои слова прозвучали цинично, но это я не нарочно. Когда проработаешь в полиции нравов столько, сколько я, начинаешь воспринимать всех этих тёлок как какую-то говорящую протоплазму… даже пока они еще бьют копытами.

Тони слова Джен ничуть не удивили. Он встречал слишком много полицейских — и психологов-клиницистов — с душой на грани выгорания, не испытывающих ни крупицы сочувствия к людям, защищать которых их обязывала профессия. Он отвернулся от Джен и шагнул ближе к столу.

— Два года назад убитых осматривали тоже вы? — спросил он.

— Я, — подтвердил Вернон.

— Каков ваш вывод?

— Если бы я не знал всей истории, то сделал бы заключение, что эта женщина стала жертвой того же маньяка. Рисунок ран весьма характерный. Уникальный, можно сказать. Прежде я их видел один раз, когда работал с телами женщин, убитых Дереком Тайлером. Но ведь он осужден…

— Что он использовал? Какой-то особый нож?

— Насколько мне помнится, Тайлер так и не признался, что это за орудие. Я почти уверен, что он сделал его своими руками, — ответил Вернон. — Раны определенно не соответствуют ни одному орудию убийства, с какими мне доводилось сталкиваться. Я даже обратился к своему коллеге, эксперту по следам от орудий преступления. Спросил его мнение.

— Так что же это за самоделка? — вмешалась Кэрол.

Вернон уставился на лезвие скальпеля:

— Трудно сказать наверняка. Раны нанесены узким, гибким лезвием. Скорее бритвой, чем острым ножом. Но ведь там дюжины, сотни порезов. Единственное объяснение, которое мы с коллегой сумели найти, — это предмет, формой напоминающий латексный фаллоимитатор с множеством бритвенных лезвий.