– Беременность – неплохая идея, – заметил он. – Избирательницам такие штуки нравятся. Они умиляются, когда женщина переваливается, как утка, а живот выпирает так, что она собственных ног не видит. Хорошо, Кенни, давай действуй.

Компаньон Тома фыркнул:

– Действовать должен ты. Я женат, на случай если ты забыл. Да и эта фифочка тебе даже не улыбнется, если у тебя на счету нет хотя бы миллиона “зеленых”.

– Да, значит, мы оба не годимся, – сказал Том, улыбаясь.

На его счету в последнее время имелась всего лишь трехзначная, да и то не самая внушительная цифра. Материальное положение Кенни было примерно таким же. Они были счастливы, когда им достался этот заказ. Все прочие мелкие заказы, всяческая закулисная возня и тому подобная ерунда, едва позволяли сводить концы с концами и не приносили дохода.

– В общем, над этой дамой предстоит поработать, тут, я думаю, ты согласишься. Рыжие волосы должны исчезнуть. Бриллианты тоже. То же самое относится к одежде.

Кенни ухмыльнулся:

– Послушай, да она же и так голая.

На эту не слишком удачную шутку Том ответил невеселой усмешкой.

– Ладно, Кенни, хватит. Между прочим, мы обязаны у-ва-жать своих клиентов.

– Да, я знаю. Где клиент, там и бабки. А мне хочется кушать.

– Кушать всем хочется. – Том опять посмотрел на экран. – У нее дети есть?

Кенни покачал головой:

– У нее нет. У него – от первого брака. Все они старше ее. Говорят, они ее не обожают.

Том поморщился. Он знал семью сенатора и потому ожидал услышать что-нибудь в этом роде. Впрочем, за восемнадцать лет многое могло перемениться.

– А собака? – Кенни опять покачал головой, и Том принялся спрашивать дальше, причем надежда в его голосе звучала все слабее: – Кошка? Птичка? Хомячок?

– Не-а.

– Короче говоря, нам не с чем работать?

– В общем, да, – согласился Кенни. – Разве что сама мадам.

– Трудная у нас задача, брат, – вздохнул Том.