Глава 44

«Фейсбук» ввел его в заблуждение. Кристоф Делестр успел сбрить усы и бородку и набрать пару стоунов. И как ни странно, на нем не было больших солнечных очков. Оказалось, что глаза у Делестра большие, карие и очень искренние. У него было уставшее, немного отекшее лицо; видимо, он не спал уже несколько ночей. Он был одет в выцветшие льняные штаны, голубую рубашку и теннисные туфли.

Тома проводили в гостиную и пригласили присесть на диван, покрытый стареньким, побитым молью покрывалом. Кристоф закрыл окно и представил ему свою жену Марию. Она тоже пожала Тому руку и чуть крепче прижала к себе дочь, как будто не вполне доверяла незнакомцу, который явился к ним в дом.

– Это связано со страховкой? – спросила Мария. В ее речи явно слышался испанский акцент.

– Нет, – сказал Том и кивнул девочке, чтобы Мария немного расслабилась.

– Вы сказали, что вас зовут Том. Вы англичанин? – Очевидно, Кристоф охотно впустил Тома в дом только потому, что слегка подустал от забот о ребенке и был рад немного отвлечься. Теперь он начал вести себя более осторожно. – Как вы узнали о пожаре?

– Буду с вами откровенен, – начал Том. Ребенок вдруг перестал плакать. Китти. Крестница Мало. – Я работаю на МИ-6. Вы знаете, что это такое?

Повисла напряженная тишина. Делестры переглянулись. Сотрудники разведки редко раскрывали свою легенду, но в определенных обстоятельствах, с определенными людьми упомянуть МИ-6 было все равно что ошарашить преступника полицейским удостоверением. Мария пришла в себя первой:

– Вы что, шпион?

– Я офицер британской Секретной разведывательной службы. Да, можно сказать, я шпион.

– И чего вы хотите от нас? – испуганно спросил Кристоф, как будто теперь Том представлял прямую угрозу его жене и дочери.

– Вам не о чем волноваться. Я просто хочу задать вам несколько вопросов о Франсуа Мало.

– А что с ним такое? – мгновенно вмешалась Мария с инстинктивным, чисто латинским недоверием и презрением к властям. – Кто вас послал? Что вам надо?

В маленькой гостиной быстро стало душно, и Китти снова захныкала. Возможно, она почувствовала враждебность и напряжение в обычно ласковом и спокойном голосе матери.

– Я прошу прощения за то, что явился к вам без предварительной договоренности. Но мне было важно, чтобы французские власти не узнали о том, что я собираюсь с вами встретиться.

Кристоф встал, взял девочку из рук Марии и скрылся в соседней комнате. Должно быть, в спальне или детской. Мария продолжала сверлить Тома колючими темными глазами.

– Пожалуйста, скажите еще раз, как вас зовут, – попросила она. – Я хочу записать.

Том нарочито медленно повторил свое имя по буквам. К-Е-Л-Л. Кристоф вернулся в гостиную и, кажется, немного удивился, что жена царапает что-то на клочке бумаги.

– Знаете, мне как-то не по себе, – сказал он. Сейчас он говорил более уверенно, как будто выходил в другую комнату, чтобы посоветоваться со знающим человеком. – Вы говорите, что работаете в МИ-6. Как-то не похоже на правду. Чего вы хотите? Наверное, я зря вас впустил.

– Я не имею к вам вреда. – Прекрасное знание языка неожиданно подвело Тома, и смысл его слов тут же потерялся.