– Какую часть из этих денег они пообещали тебе? Пять процентов? Десять? А как насчет твоего приятеля, который сделал это с моим глазом? – Том показал на заживающую ссадину и улыбнулся. – Ему дадут больше или столько же?
Аким промолчал, и это само по себе уже являлось ответом. Он не желал отвечать на вопросы Тома, потому что не хотел терять лицо.
– Что такое? – Том снова подошел к дивану и сел. – Тебе не заплатят процент от выкупа?
– Нет. Только фиксированную сумму.
Аким заговорил по-арабски, как будто хотел скрыть свой позор от Олдрича и Драммонда.
– Сколько? – спросил Том. Он не знал, понимают они его или нет.
– Семьдесят тысяч.
– Семьдесят тысяч евро? И все?
– Это большие деньги.
– Это были большие деньги вначале, но теперь нет. Люк и Валери собираются отчалить с пятью миллионами. Когда-нибудь на следующей неделе. После этого ты уже никогда не сможешь работать на DGSE. Тебя использовали. Расскажи мне о них. Об их отношениях. Они уже навесили на твою душу три убийства, а скоро может быть четыре, если они заставят тебя убить Франсуа.
Аким ухмыльнулся. Внезапно ему представился шанс отомстить.
– Я не буду убивать Франсуа, – сказал он. – Это хочет сделать Слиман.
Глава 76
Франсуа услышал поворот ключа в замке в восемь пятнадцать. Иногда они будили его раньше, иногда – например, когда дежурил Аким, – позволяли поспать.
В самый первый день Люк предупредил, что, если кто-то постучит в дверь, он должен оставаться на кровати. Если в тот момент, когда они войдут в комнату, он не будет сидеть на кровати с поднятыми руками, ладонями к ним, чтобы показать, что у него ничего нет, то еда будет брошена на пол и другую в этот день уже не принесут. Поэтому Франсуа всегда делал так, как ему сказали. Он садился на кровать и поднимал руки, как солдат, который собирается сдаться.
В это утро в комнату зашла Валери. Это было необычно. За ней стоял Люк. Ни Акима, ни Слимана не было. Посреди ночи Франсуа слышал, как возле дома остановилась машина. Мужчина вошел внутрь и поздоровался с Люком. Франсуа показалось, что он узнал этот голос. Один из временных охранников, замещавших Слимана и Акима в те выходные, когда они уезжали в Марсель. Бывший солдат Иностранного легиона, мачо, бритоголовый ариец по имени Жак. Жак не умел готовить, как остальные, и был ленив, безжалостен и глуп. Франсуа решил, что он снова кого-то заменяет, и взмолился высшим силам, чтобы Слиману дали несколько дней выходных. И чтобы это был последний раз, когда он его видел.
– Нам нужно сделать небольшое кино, – сказала Валери и жестом показала Франсуа, чтобы он оставался на кровати. В руках у нее была газета. Люк держал айфон.
– Какое кино?
– Такое, чтобы доказать, что ты жив, – грубо сказал Люк. Они вели себя довольно резко и, кажется, нервничали. Франсуа всегда пытался анализировать поведение своих тюремщиков, чтобы понимать их мотивы и планы. Когда они говорили так, как сейчас, и Франсуа чувствовал, что с ним обращаются хуже, он начинал бояться, что его убьют.
– Держи, – сказала Валери и протянула ему газету. Это был утренний выпуск Le Figaro. На первой полосе красовалась главная статья номера – о Саркози, реклама туров в Мексику и еще какая-то статья справа об Обаме и финансировании в Вашингтоне. Люк принес из холла деревянный стул, поставил его напротив кровати, сел и поднял айфон.