— Куда! — возмутилась Маринка и вцепилась в мой рюкзак. — Без меня?

Бедный Родька. Я, не придумав ничего лучше, его как раз туда и посадил, перед этим выдав пачку сахара-рафинада, чтобы жизнь немного послаще казалась. Представляю, что он сейчас испытывает.

Кстати, для меня явилось сюрпризом, что моего нового слугу надо в чем-то транспортировать. После его эффектного появления в моей квартире мне думалось, что у него есть возможность перемещаться в пространстве без посторонней помощи.

Да фиг. Пришлось засовывать в рюкзак и тащить на собственном горбу.

А как он попал ко мне в квартиру в первый раз, он мне так и не сказал. Лапками помахал, мех потопорщил — но не сказал. Я так думаю, с помощью Вавилы Силыча, которого он теперь выдавать не хочет.

— На работу иду, — попытался отмазаться от Маринки я. — На трудовой подвиг.

— Врешь, — помахала пальцем она. — Даже дважды врешь. Во-первых, ты лентяй и на работу сверхурочно сроду не выйдешь. Ну, если только тебя совсем уж не прижмут.

— Еще деньгами можно подманить, — проворчал я, признавая ее частичную правоту.

— Во-вторых, этот твой рюкзак, — обличительно заявила Маринка, презрительной усмешкой давая мне понять, что деньги не аргумент. — Что ты на меня уставился? Я тебя, Смолин, уже изучила. Ты с ним ходишь только тогда, когда куда-то неблизко собираешься. Я журналист, подмечать мелочи и детали — это моя профессия. Говори, куда намылился? И только не ври, что к бабе на дачу на все выходные. Ты и в городе-то толком никому не нужен, а уж в сельской местности — тем более. У тебя руки из задницы растут.

— Да пошла ты, — даже как-то обиделся я, на этот раз — непритворно.

Чего это — «не нужен»? Чего это — «из задницы»?

Я насупился, повернулся к соседке спиной и потопал к выходу из двора.

— Смолин, не дури, — догнала меня она. — Я с тобой, но мне собраться надо.

— Да отвали ты от меня, — уже всерьез разозлился я. — Что, у меня своих дел быть не может?

— Могут, — согласилась Маринка. — И они до чертиков любопытные. Я пятой точкой чую, что ты влип в какое-то дерьмо, которое мне точно небезынтересно. Смолин, бери меня с собой, у тебя выхода нет.

— К родителям еду, — предпринял еще одну попытку выкрутиться я. — К маме с папой. Хоть у меня руки и из задницы растут, но лопатой я махать умею. Картошку мы будем сажать.

— Как тебя в банке держат? — вздохнула Маринка. — Ты же врать не умеешь, а там без этого никак. Ты профнепригоден. Ну что? Городское ты чудо. Июнь на дворе, какую картошку сажать? Ладно. Последний раз спрашиваю — будешь говорить по-хорошему?

— Не понимаю, чего ты от меня хочешь, — упрямо буркнул я.

— Сам виноват, — обличительно сказала моя соседка и в голос заорала: — Не бросай меня, Сашка! Ну не броса-а-ай!

Из ее глаз, секунду назад сухих, выкатились две слезинки размером с хорошую градину.