— Козел… — выругалась она.

— Что с него взять? — сказал Маркуша. — Бывший мусор.

— А ты откуда знаешь? — спросила недоверчиво Стрёма.

— Знаю, — не стал вдаваться в подробности Маркуша. — Его еще при Андропове из органов выперли. Говорят, из-за баб. На допросах баловался…

— То-то я смотрю, он ни одну юбку не пропускает, все зырит и зырит, а глаза как у кобеля, которому яйца отрезали.

— Ага. Намедни одну дворничиху из соседнего квартала хотел в подсобке поиметь, так она его чуть не пришибла, — заржал Маркуша.

— Кобель, он и есть кобель, — резюмировала женщина, прилаживая миниатюрный примус на хлипкий ящик. — Заварка у тебя?

— Сегодня не моя очередь, — огрызнулся Маркуша. — Кукла, протри зенки!

Он потормошил ворох тряпья, скрывающий еще одно человеческое существо.

— Пошел на хрен! — раздалось в ответ.

Тряпье зашевелилось, затем раскрылось, словно бутон фантастического цветка, и вторая женщина, гораздо моложе, чем Стрёма, зевая и потягиваясь, присоединилась к компании.

— Гони заварку! — упрямо боднул головой Маркуша.

— Тебя еще дальше послать? — с вызовом спросила Кукла.

Маркуша был непреклонен.

— Седни твой черед, — сказал он. — А у меня есть колбаса и хлеб.

— Ну, если так… — сменила гнев на милость Кукла.

Она порылась в своей торбе и протянула Стрёме мятую пачку чаю.

— О! — воскликнула Кукла, взглянув в мою сторону. — Наш найденыш очухался. Привет, парнишка! Что, головка бо-бо?

— Найденыш? — Я наконец посмотрел на себя. — Мать твою…

У меня просто не хватило слов. Моим глазам открылась картина из серии «Нарочно не придумаешь».