«Долгая история?» – недоуменно спросила она, – «Ничего не понимаю…»

«Давай я расскажу тебе, все, что знаю», – предложил Дмитрий.

«Только если тебе не тяжело», – озабоченно ответила Ангелина.

«Нет, не тяжело, только слушай внимательно и не перебивай. Все вопросы потом», – предупредил Дмитрий и начал рассказывать:

«А ведь это действительно очень долгая история. Долгая трагическая история ненависти и мести, заразившая нескольких поколений. А началась она более 100 лет назад».

Геля подвинулась поближе и, затаив дыхание, начала внимательно слушать Диму, который повел свой неспешный рассказ, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дыхание:

«Много лет назад, а именно в 1898 году в Санкт-Петербурге, в семье немецкого купца Витольда фон Коха родился мальчик, которого назвали Карл Фридрих. Мальчик рос, ни в чем не нуждался, но в годы революционных потрясений его отец лишился всяких привилегий и, вероятнее всего, своего имущества. Так и не приспособившись к новой жизни, Витольд фон Кох кончает жизнь самоубийством. Его сын, Карл затаивает обиду на новую власть большевиков и начинает подпольно вести антисоветскую деятельность. В его задачу входила связь с иностранцами и привлечение сторонников в свои ряды, в основном молодежи. Он собирал и передавал ценную информацию, потому как в гимназии, где он преподавал, учились дети, в том числе и высокопоставленных чиновников и участвовал в диверсиях.

В 1923 году он женился на дочери аптекаря Аиде Вейгер и молодожены поселились в том самом доме, где позже жили твои родственники. Через год после свадьбы у супругов Кох родилась дочь Софья, но девочка прожила только четыре года и скончалась от воспаления легких. Через год после смерти старшей дочери в 1929 году появилась на свет младшая, которую назвали Ирма.

Карл преподает в гимназии историю и немецкий язык, а еще неплохо рисует. Те, картины, что висели у вас в гостиной, написал именно он. На тех двух похищенных были изображены его жена Аида, в те годы еще невеста, и дочь Ирма. Жили они – не тужили, и, возможно, окружающие находили их приятными и воспитанными людьми, но убеждения, которые культивировались в этой семье, были, как бы сейчас сказали, экстремистскими.

После начала Великой Отечественной войны, немцы подошли вплотную к Ленинграду и Карл, при первой же возможности перешел на их сторону. Свою жену Аиду и двенадцатилетнюю дочь Ирму он оставил в блокадном городе, а сам перебрался в оккупированную немцами Гатчину и поступил к ним на службу в Гатчинскую школу СД. Готовил там диверсантов и шпионов для блокадного Ленинграда. Одним из его связных стала собственная дочь Ирма.

Оставленная в городе семья довольно неплохо жила в голодное блокадное время благодаря его стараниям. Но весной 1942 года его жена Аида внезапно заболела сыпным тифом. Она попала в больницу и ее лечащим врачом стал … Савицкий Николай Сергеевич».

Геля охнула.

«Да, Геленька, ваш с Олей дедушка», – подтвердил Дима и еще раз предупредил, – «Слушай внимательно и не перебивай. На все вопросы я отвечу позже».

Геля кивнула, и Дима продолжил:

«Здесь я могу только предположить, что возможно Николай Сергеевич когда-то был знаком или что-то знал о Карле и его семье, возможно у него просто были какие-то подозрения. Теперь это уже не выяснить. Время было тяжелое, больных много, лекарств не хватало. Николай Сергеевич, то ли умышленно не уделил должного внимания Аиде Кох, предпочел ей другого пациента. Толи так сложились обстоятельства и болезнь была запущена. Одно точно – Аида скончалась. Ирма стала считать Николая Сергеевича виновником в смерти матери, к которой была сильно привязана, и поклялась отомстить.

Официально она осталась сиротой. Отец пропал без вести, мать умерла и ее, как несовершеннолетнюю сироту, оставшуюся без попечения родителей, вместе с другими детьми отправили в эвакуацию. Но по дороге поезд попал под обстрел и Ирма Кох, как и многие другие пассажиры, погибла. Этому есть документальное свидетельство.

В этом же поезде находилась другая девочка – Ира Красикова, которая уцелела и через некоторое время с другой группой детей оказалась в Ростове-на-Дону. Там же она потом окончила курсы медсестер, а сразу после войны вернулась в Ленинград. Спустя еще время Ирина поменяла имя на Ираида и так появилась Ираида Максимовна Красикова.

Уже в Ленинграде девушка поступила в медицинское училище и одновременно устроилась на работу в больницу, где работал ваш дедушка.

Сама Ираида Максимовна утверждала, что она коренная ленинградка. Но я проверил информацию, Ира Красикова, родилась и жила в Пскове, была эвакуирована в начале войны в Ленинградскую область в детский пионерлагерь, затем, когда стало ясно, что немцы окружают город, их лагерь перевезли в Ленинград, а уже позже, из блокадного Ленинграда детей отправили в южном направлении. Вот так маленькие неточности рождают большие подозрения.

Вот поэтому могу предположить, что в поезде погибла настоящая Ира Красикова, а Ирма Кох, юная, но хладнокровная, изобретательная и расчетливая, присвоила себе ее имя и позже сменила его на Ираиду. Таким образом объединив свое настоящее имя с именем умершей матери, при этом оставив его созвучным прежнему.