– Я могу решить вашу берберскую проблему.

– Слушаю, – произнес Рукин.

– Верните дочь вождя, и набеги прекратятся.

– Кого? – склонил майор голову к плечу.

– Девушку, которую вы присылали в мою комнату.

– Чушь собачья.

– Это правда.

– Это какой-то подвох.

– Ему нужна только эта девушка. Вождь смягчится, прекратит штурм, черт подери… да он даже поможет нам отвадить другие племена. Он назначил время и место для атаки. Уж он их попотчует. Но сначала хочет получить дочь и остальных женщин.

– Это невозможно. Я не могу их отдать.

– Почему это?

– Прежде всего… – Рукин словно пытался оправдаться, пустившись в рассуждения. – Освобождение женщин только придаст им сил. Вождь продемонстрирует женщин как знак собственного могущества и нашей слабости – нашей капитуляции. И это только половина дела. Мне нужны эти женщины для… поддержания боевого духа. Они – чуть ли не единственная утеха, которую я могу дать людям в этом медвежьем углу. Стоит им выйти за городские стены, и я схлопочу мятеж.

– Люди могут прожить и без секса, им уже доводилось. А вождь прекратит атаки… Послушайте, у меня было задание – обеспечить безопасность Сеуты до прибытия председателя Слоуна. Я дал вам возможность это сделать. Можете отвергнуть ее, но если всадники примутся палить наудачу по вертолетам Слоуна, когда он прибудет, вам придется за это ответить.

Угроза Слоуну и риск низвергнуться в столь критический момент на Рукина вроде бы подействовали. Тон его переменился.

– Вы уверены, что атаки прекратятся?

– Однозначно.

– Как? Я имею в виду, смысл всех этих атак, которые продолжались месяц за месяцем, заключался лишь в том, чтобы вернуть ее?

– Да. Ну, вообще-то атаки устраивали, только чтобы испытать вас. Проверить крепость стен. Вы видели едва ли десятую долю их сил. Есть и другие лагеря. Они только искали способ взять базу. Пленных они брать не будут.

– И он бы рискнул ими всеми ради одной девки?

– На что только не идут родители ради спасения жизни собственного ребенка…