— К нашему дому? — переспросила Алиса.
— Я старалась бить по всему, что попадалось на пути, — сказала девочка, — ты же слышала, да? Или нет?
В коридоре на втором этаже было тихо. Бросившись к комнате Сони, Алиса распахнула дверь. Сперва она ничего не увидела, но затем разглядела на подушке голову матери. Алиса включила лампу на тумбочке и заморгала. Соня вздрогнула и, проснувшись, поднесла руку к глазам, но Алиса оттолкнула ее.
Голова Сони. Лоб, виски. Темные пальцы. Темные пятна на пальцах. Рука отчего-то влажная.
— Хватит! — Мать высвободила руку и села. — Что случилось?
Алиса примостилась на кровати, и Соня крепко сжала ее локоть.
— Алиса, успокойся.
Алиса чувствовала, как по щекам текут слезы. Она окинула взглядом свои голые ноги, ночную рубашку. Едва заметную царапину на лодыжке, похожую на отметину от гвоздя.
— Мне она не нравится, — пробормотала Алиса, — она ненормальная.
— Ты о ком?
— О девочке.
«Ненавижу ее, — думала Алиса, — хорошо бы, она исчезла».
Она тряхнула головой. Руки дрожали. Мать уложила Алису на кровать и обняла.
— По-моему, ты переутомилась, — сказала Соня, — сильно переутомилась. Я же слышу, что ложишься ты совсем поздно. — Она погладила Алису по голове, медленно, ласково. — Все уже позади. Ты же сама сказала. Теперь все будет хорошо. А девочку эту выбрось из головы. Наверняка у нее есть семья. Я завтра заеду в магазин и спрошу про нее.
Входная дверь хлопнула. Алиса спрыгнула с кровати и выбежала на лестницу. Над морем полз утренний туман. Соня уже направлялась к машине, но остановилась и повернулась.
— Ты что-то хотела?
Свет был странный, серый и зернистый, а туман, будто живой, уже забрался на берег. Алиса посмотрела на собственную руку на перилах, белую, как простыня, и чужую, словно и не ее вовсе.
— Я на обратном пути заскочу в магазин, — сказала мать, — спрошу про девочку. Кто-то же должен знать, откуда она взялась. Как она выглядит?
— Светлые волосы. Две косички. Белые носки и блестящие черные туфельки на шнурках.
— Ясно, — сказала Соня.