– Вандерик, они его специально в долги вогнали? – шепнула я и получила лёгкий кивок – дракону пришла в голову та же мысль.

– Почему он не обратился за помощью к тебе? – допрос продолжился.

– Лестин знал, как семья поступила с Брейном, и опасался, что я тоже от него отрекусь.

– Когда и как ты сам узнал об этом?

– Давно. Случайно. Застал его за расчётом с посредником, придя в гости без предупреждения. У меня были ключи от его дома.

– И как ты отреагировал?

– Стал помогать.

– Чем именно?

– Добывал сведения через тебя – узнавал, не заподозрили ли чего-то спецслужбы, не вышли ли на след.

– Ты сам участвовал в организации похищений детей?

– Нет. Но знал даты, время и прочие подробности. Воспользовался этим, когда понадобилось избавиться от Эйдера.

– Почему ты это делал? – голос дракона дрогнул.

– Он мой сын, – голос Лэндориера звучал всё так же безжизненно, сильно контрастируя с произносимыми словами. – Он мне дороже всех оборотней мира.

– Почему ты просто не оплатил его долги? Если у тебя не хватало на это денег, я бы дал тебе, не задавая вопросов. Ты это знал.

– Долгов давно не было. Теперь Лестину за это платили. Хорошо платили. Он увяз слишком глубоко, и подельники грозились в случае его выхода из игры сдать его спецслужбам.

– Подставившись сами? Сомнительно.

– Лестин в это верил. В любом случае, он не был готов отказаться от этих денег, привык жить на широкую ногу.

– Я узнал всё, что хотел, – герцог в последний раз пристально посмотрел на сына, после чего отвернулся, словно не в силах на него смотреть. – Риситейер, закончи допрос.

Один из дознавателей, не тот, что обыскивал дом на предмет опасных ловушек, а другой, кивнул в спину моему дракону:

– Будет исполнено, ваша светлость.