…….Я с головой окунаюсь в океан Света и Тепла, (слишком узкий сосуд человеческого языка, не позволяет описать то, что неописуемо, но я попробую, хоть и осознаю, что это будет та музыка, под которую танцевали бы только медведи в цирке) …
Эта точка…, ось…, некий шампур, занебесный штырь, позволяющий остальному миру раскачиваться около себя, после нескольких колебаний…… останавливается………,и чаши весов….,уравновиваются….
И теперь, в абсолютном блаженстве и осознавая тотальное расслабление всех, без исключения составляющих моего СУЩЕСТВА, я узрел, как многие посвященные, и удостоился видеть ЕГО, ТО НЕДВИЖИМОЕ, ту КРЕПОСТЬ, ОПОРУ, Светоносное явление, которое не телесно и не имеет ни границы, ни формы, ни веса, ни количества, ни качества, и оно не видит, не слышит, не поддается чувственности, и не пребывает ни в месте, ни во времени, ни в пространстве, и оно не душа, не разум, не воображение, не мнение, не число, не порядок, не мера, не сущность, не вечность, оно не тьма и не свет, оно не ложь и не истина.
И я абсолютно голый перед НИМ…., и ОН видит все…… все что было, что есть и что будет…..
В словах нет никакого смысла………Все на виду……, все предельно прозрачно ….
Потому, что только ОН, наш Сверкающий Капитан может порождать СМЫСЛ и вдыхать ЕГО в СЛОВО…. …и смело прохожу я мимо порождений ехидны..
И отплывает Солнечная барка и движется дальше….И горе тем кто нечист…
Встает со своего трона демон с головой быка и тысячи грешников режет он без пощады своим ножом…, и приходят на помощь ему множество демонов…
И нет шанса спастись грешным душам…., набрасываются на них «Те-Кто-Пожирает-Мертвых»…, и «Тот-Кто-Вызывает-Падение»… и «Тот-Кто-Отсекает-Тени»… множество, других…, имена которых нельзя произносить вслух…
И торжествует Сет видя это зрелище……и вопли грешников услаждают его слух….
Солнечная барка покидает Уэрнес и простившись с замыкающим врата стражем, чье грозное имя «Тот-Кто-Из-Двойного-Пламени» отправляется дальше.
Глава 5
— Эй Люси, где же твой арабский жеребец? Барби с покрасневшими от морозца щеками и носом, прыгала на месте, трамбуя снег оранжево-синими «Nike» на толстенной подошве.
— Что молчишь, отвечай.
— Ну или потанцуй со мной, надвигалась она на Люсиль.
— Холодно.
Люсиль надула губы, но промолчала. Потом порывшись в сумочке, извлекла из нее мобильник и окоченевшими пальцами стала набирать номер.
Хасан, в надвинутой на глаза кепке, облепленной значками разных размеров и форм, огромной пуховой «Аляске», широченных штанах (на чем они у него там висят??) и грубых «Тимберлендах» бежевого цвета, слушал «Ipod», кивал башкой в такт музыке, что-то рассказывал пританцовывая, окружившим его спутницам и они временами заливались звонким смехом. А я почему то, вдруг почувствовала сильный голод.
— Барб, давай подойдем, послушаем, о чем он там трепется, сказала я и схватив подругу за клетчатый шарф, потянула ее в сторону веселой компашки. Люсиль, все никак не удавалось дозвонится до Салима и ее лицо покрылось красными пятнами.
Хасан не на шутку разошелся, он надувал щеки, шлепал губами и энергично жестикулируя, громко читал: