– Да, наверное.
– В любом случае надо надеяться, что вы получите эту работу.
– Вы так думаете? У меня все же есть необходимые навыки. Я воспитала троих детей и веду хозяйство.
– Мудрость и жизненный опыт, – кивнула я. – Это должно больше цениться на рынке, чем молодость. Если тот мужчина на самом деле хороший руководитель, то он это поймет.
– Надеюсь. Спасибо вам. – Эйлса сделала маленький глоток вина из бокала, а потом провела большим пальцем по ободку, которого только что касалась губами. – Вы говорили, что живете одна, да? А как давно умерла ваша мама?
– Пять лет назад.
– У вас есть еще родственники?
– Только сестра. Фейт.
– Она живет где-то рядом? Вы часто с ней видитесь?
– В Брайтоне. Видимся не так часто, как мне хотелось бы.
Эйлса с минуту внимательно рассматривала меня, потом протянула руку к лацкану моего пиджака и что-то быстро с него смахнула.
– Шерсть, – сказала она, убирая руку. – Вероятно, собачья.
– О боже! А я так старалась хорошо выглядеть.
Она внезапно улыбнулась.
– Ради нас? Макса? О Верити, пожалуйста, пусть вас не беспокоят такие вещи. Я хочу, чтобы вы у нас чувствовали себя расслабленно. Надеюсь, что теперь, когда все немного успокоилось и мы тут уже обустроились, мы с вами будем друзьями. Будем ходить друг к другу в гости.
Внезапно я почувствовала робость.
– Да, мне бы этого тоже хотелось.
Мы еще немного поговорили ни о чем. Я рассказала ей про свой артрит, и она предложила несколько средств: грелку, мазь с арникой. Когда я стояла у двери, она взяла обе мои руки в свои.
– Так было приятно поболтать с вами, – сказала она. Я почувствовала, какие грубые у нее ладони. – Макс говорил, что вы классная. И он прав.
Я была обезоружена. Я – консервативный человек и не привыкла проявлять чувства. И к комплиментам я не привыкла. Людям нужно быть осторожными и не говорить приятные вещи всем и каждому. Я вспомнила эксперимент Конрада Лоренца с гусятами – вылупившись из яйца, они идут за первым существом, которое видят. В случае гусят это был он. И ничто не смогло разорвать эту связь до самой смерти.