Выйдя накануне ледового нашествия в очередной рейс на Нефтяные Камни, «Мингечаур» выполнил задание и возвращался на свою базу на остров Артем. Свежий ветер гнал серые барашки волн. Из машинного отделения доносилось мерное дыхание котла. Свободные от вахты члены экипажа собрались в кают-компании, играли в шахматы, нарды, готовили очередной номер стенной газеты, посвященной годовщине Советской Армии и Военно-Морского Флота.

— Свистать всех наверх!

И сразу же моряки услышали глухие удары, скрежет железа.

— Напоролись на рифы! Пробоина! — закричал кто-то из членов экипажа.

— Никакой паники! — властно остановил его капитан. — Посмотрите!

И там, где еще минут десять назад перекатывались свинцовые волны, сейчас мчались льдины. Ударяясь о борта, они расходились по сторонам, но потом вновь упрямо лезли на корабль.

— Полный вперед! — скомандовал капитан. — Двум матросам отправиться в кочегарку для усиления машинной команды. Радист — к аппарату!

От перехода на максимальную скорость корабль вздрогнул и, переваливаясь с борта на борт, пошел курсом на Артем. Однако часам к двум ночи ход судна заметно замедлился. Уже не мелкие льдины, а целые глыбы все плотнее охватывали борта, преграждая путь. Пришлось на время застопорить машину. Решено было спустить матросов на подвесном трапе у носовой части, чтобы отгонять льдины длинными шестами. Важно было продержаться час-два, впереди уже вырисовывались очертания берега. До базы оставались считанные мили.

Но случилось непредвиденное. При запуске двигателя отломился котловой кран. В машинном отделении наступила мертвая тишина. Все знали, что второго крана в запасе нет. Как бы догадавшись о постигшей судно беде, льдины все теснее сжимались у бортов, окружив «Мингечаур» плотным белым кольцом.

Судно замерло во льдах. На виду у берега начался небывалый многодневный дрейф корабля на юге Каспия, где обычно в это время года температура моря достигает пятнадцати градусов тепла.

На вопрос по радио Апшерон ответил, что ледоколы еще не подошли, но запасные части и продовольствие будут сброшены с самолета при первой возможности. «Порядок на корабле, сохранение здоровья и жизни членов экипажа — под вашу личную ответственность», — передали Анатолию Аржанову с берега.

«Под личную ответственность», — думал молодой капитан, впервые в жизни оказавшись в столь сложной обстановке. Конечно, человеку в двадцать четыре года, моряку «малого флота», нелегко было сразу решить все вопросы, связанные с неожиданным дрейфом. Он знал, что хлеб, консервы, крупа, сахар, соль на исходе: больше трехдневного запаса они никогда не брали, да и в этом не было нужды. Никакой зимней одеждой, за исключением ватных телогреек, команда не располагала. Единственный на судне коммунист — помощник капитана Виктор Новожилов, опытный моряк, остался в этот рейс на берегу, у него там были служебные дела. «Как пригодился бы сейчас его опыт», — подумал капитан.

— Временно помполитом корабля назначаю комсорга Николая Растопчина, — приказал Аржанов. — Ответственным за экономию продуктов — повара Веру Щербакову. Вводится должность наблюдателя за продвижением льдов. Первая вахта поручается старшему матросу Давуду Керимханову.

— Закончатся продукты, начну приготовлять жаркое из тюленьего мяса, — сказала Вера. — Этой морской «баранины» на льду сколько угодно.

К огорчению всего экипажа, к отвратительной на вкус морской «баранине» пришлось обратиться уже на третьи сутки: продуктовые запасы были исчерпаны. Туман и густой снег не давали возможности летчикам сбросить «зимовщикам» продовольствие. Несмотря на это, жизнь на судне шла своим чередом. По утрам члены экипажа по очереди сходили на лед, добывая рыбу, тюленей, бакланов. Машинная команда ремонтировала котел. Пользуясь избытком свободного времени, моряки много читали, совершенствовали свои познания в радиотехнике и мореходном деле.

Так продолжалось недели две. Корабль, прочно зажатый льдами, неожиданно стало относить на восток, — ветер и сильное подводное течение способствовали дрейфу.

— Необходимо связаться с берегом, добыть продукты и кран для котла, — сказал капитан. — Положение осложняется. Баку никогда не имел своих ледоколов, в этом не было нужды. Пока судоверфи сумеют оборудовать ледорезными установками обычные суда, пройдет немало времени. Дрейф, может вынести нас к чужим берегам.

— А что, если мы попробуем добраться на Апшерон на лыжах? — предложил второй помощник капитана Евгений Анфиногенов. — Лед жесткий, выдержит. Вспомните лыжные вылазки челюскинцев…

Совещание в капитанской каюте затянулось за полночь. Накануне радио принесло печальную весть: в северной части моря у Махачкалы льдами опрокинуло теплоход «Капитан Воронов». Погибло одиннадцать моряков. Остальные члены экипажа сошли на лед и были подобраны военными катерами. Это происшествие заставило людей серьезно задуматься над своей судьбой. Предложение Анфиногенова после долгого обсуждения было принято.

Почти весь следующий день Евгений не выходил из своего кубрика. К вечеру вся команда с любопытством рассматривала лыжи, которые моряк выстругал из дубовых досок палубного настила. Сначала они были испробованы вблизи судна, потом Евгений отважился уходить на них все дальше и дальше. Передвигаться на самодельных лыжах было довольно трудно, но все же сносно.