Вудз перебивает его:
– Я уже звонил сержанту Гислингхэму, но мне сказали, что его не будет до среды…
Куинн игнорирует снайперский выстрел. Он уже привык ко всем не таким уж завуалированным укусам по поводу своего понижения в должности. Он мог бы добиться перевода, но, решив не делать этого, понял, что цена будет высоченной. Естественно, самые смелые остряки получали огромное удовольствие именно от этой фразы. Винить в случившемся он мог только самого себя: он допустил, чтобы его член управлял головой, и связался с подозреваемой. Ему еще повезло, что не уволили. Но он им покажет – и вернет свои нашивки. Это вопрос времени. В сущности – кто знает? – этот звонок может стать блестящей возможностью. Раз Гис в отъезде, у него есть отличный шанс показать класс.
– Не переживай, – беспечным тоном говорит он. – В чем дело? Что удалось узнать?
К тому моменту, когда Вудз заканчивает доклад, возможность выглядит не просто блестящей, а сияет, как бриллиант в двадцать четыре карата, только Теду Ингрэму знать об этом не надо. Для него это сверхважное мегасекретное дело об убийстве, требующее внимания перспективного офицера, предназначенного для великих свершений. Для человека, шепчет чертенок, которого Ингрэм с радостью примет в зятья. Куинн расправляет плечи, вскидывает голову и идет по траве к бассейну.
Я меньше всего ожидаю звонка от Куинна. Сегодня тот у родителей своей девушки – он долго распространялся о том, как ему это безразлично, однако мне это указало на обратное. Впрочем, в этом весь Куинн. Он замещает Гиса, пока тот в отъезде. На настоящий момент у нас ничего важного – во всяком случае, ничего такого, ради чего нужно звонить в выходные. Я даже думал, что Куинн будет рад шансу полетать в одиночку, хотя я ясно дал понять, что это просто неофициальная «замена», а не официальное «исполнение обязанностей».
Когда он звонит, мы все в столовой. День движется к сумеркам, хотя отец Алекс все еще весел – таким словоохотливым я не видел его много лет. Стивен мне всегда нравился. Это аномалия в отношениях с родней со стороны жены: они такого же возраста, что и твои родители, и может получиться, что ты будешь знать их почти столько же, сколько своих родителей, но, если тебе повезет – а мне повезло, – они прикроют тебе спину, однако не станут давить. Правда, они могут и не давить просто потому, что не знают, где расположены самые опасные кнопки.
Алекс бросает на меня тревожный взгляд, но ничего не говорит. Одну руку она положила на живот, а другой теребит салфетку. Она устала. Мне надо как-то половчее устроить так, чтобы гости поскорее разошлись.
Выйдя на патио, принимаю звонок:
– Куинн? В чем дело?
– Извините, что беспокою, босс. Я встречаюсь с Эв у Эдит Ланселев. У них инцидент с участием студента.
Я хмурюсь – я знаю, что сейчас Куинн сверхосторожен, чтобы не напортачить, но разве ради этого надо звонить мне? Однако вспоминаю, что большинство студентов уже разъехались на лето, так что едва ли это последствия шумной студенческой тусовки с переизбытком блевотины.
– Что у нас есть?
– Пока не знаю.
– Тогда зачем…
– Директор просил лично вас. Его зовут Хилари Рейнольдс. Ну, где-нибудь ёкнуло?
Ёкнуло, но отзвук давний. Конференция пару лет назад?