– Сейчас мы находимся в районе центрального входа, – произнес господин Штольцберг, когда лифт переместился на вертикальную линию и начал плавно спускаться. – Это не только сердце Пантеона, но и обиталище топа. То, что я вам хочу показать, лучше всего можно рассмотреть из окон парящих здесь сфер. Однако наши лучшие писатели не любят, когда их беспокоят. Поэтому вынужден проводить экскурсию из такого вот своеобразного фуникулера. Присмотритесь, Карина, и скажите мне, что вы видите.

Я подошла поближе к стеклу, прищурилась, стараясь понять, на чем следует заострить внимание. Все то же пустое пространство, заполненное парящими капсулами, вот только… На стенах красовались цветные росписи.

– Галерея… – чуть слышно шепнула я, с каким-то трепетным волнением разглядывая изображение роскошного футуристического города, расположенного на морском побережье, с яркими куполами, зубчатыми парапетами крыш и хрустальным мостом.

– Это Либрум. Столица Фантазийных Федеральных земель, – с гордостью сообщил господин Штольцберг. – Пантеон находится как раз на его территории.

– Очень красиво, – пробормотала искренне, продолжая как завороженная изучать росписи на стенах.

Лифт спустился еще на этаж, и я увидела, что в основании этого дивного города, словно корни вековых дубов, расположились лица людей в нарисованных медальонах-рамах. Причем по мере приближения к низу размеры портретов уменьшались, а их количество увеличивалось.

– Кто это? – тихонько спросила я, уже догадываясь, что услышу.

– Писатели, Карина, писатели. Граждане Эдема знают, кому обязаны своим высоким уровнем жизни. Мы помним и чтим всех, кто положил свои фантазии и силы на алтарь нашего общества процветания. И эта картина – дань их заслугам.

– Потрясающе, – с каким-то трепетным волнением выдохнула я, разглядывая лица незнакомок и незнакомцев. Кто-то из них морщил лоб, тер глаза, моргал или робко улыбался. Но больше всего меня поразили их взгляды. Сосредоточенные, глубокие, острые, они, казалось, пронзали душу насквозь. Взгляды людей, познавших суть других. – Эти росписи сделаны с помощью эфириуса?

– Совершенно верно, Карина. Более того, каждый портрет создан на основе фантазийной деятельности самих авторов и содержит их частичку. Со временем на этих стенах появятся десятки, сотни и тысячи новых лиц, – с какой-то фанатичной уверенностью и нетерпением произнес господин Штольцберг. – А память о заслугах писателей будет жить в веках.

– Гениальная идея! Вечный памятник всем творцам, – улыбнулась я, наблюдая за мужчиной в темно-синем костюме, который стоял на четвертом этаже напротив одного из портретов, заложив руки за спину.

Внезапно он обернулся – и наши взгляды встретились. Мужчина нахмурился, глядя на меня, потом легонько кивнул моему проводнику и, получив ответное приветствие, неспешно побрел к какой-то красивой черноволосой девушке в черном наряде, которая дожидалась его около перехода-арки.

– Надеюсь, однажды и мой портрет появится здесь, – повернулась я к собеседнику. – Благодарю, что показали мне это место.

– Я знал, что вы сумеете по достоинству его оценить, – произнес господин Штольцберг. – Что ж, на этом экскурсия по храму творцов закончена. Предлагаю отправиться в Либрум. Заскочим в банк за авансом и подъемными, которые полагаются всем новым работникам Пантеона, подпишем документы о трудоустройстве, а потом я покажу ваше новое жилье, которое находится в элитном районе столицы всего в четверти часа ходьбы от побережья. Кстати, Карина, пока не забыл. Рабочая неделя писателя – тридцать часов, но график работы вы можете составлять самостоятельно. Однако завтра все же загляните к десяти в Пантеон на планерку, познакомьтесь с куратором. Я позабочусь о том, чтобы заказать для вас таксолет. А дальше обживайтесь самостоятельно.

– Спасибо, – просияла я. – Знаете, господин Штольцберг, кажется, у меня и впрямь появилась работа мечты!