— Как прошел визит к Джонни? — спросила Фрэнсис.

Я подняла голову, отвлекшись от папок с документами и думая лишь о том, не покраснела ли я. Неужели он проболтался?

— Что вы имеете в виду?

— Еду, — сказала она. — Что скажете?

— Еда была отличной. Просто замечательной.

— А поподробнее? Я должна знать все.

Фрэнсис налила кофе мне и себе, и я принялась описывать каждое поданное Джонни блюдо — ингредиенты, гарниры, сервировку. Слушая меня, она подалась вперед, приоткрыла губы, словно смакуя еду в воображении. Я вдруг поняла, как она изголодалась — не по еде, а по близости и чувствам.

— Мм… — протянула она, дослушав. — Повезло вам. Как думаете, пригодится нам такое угощение?

— Я полагаю, это были недешевые блюда.

— На это и расчет, — объяснила Фрэнсис. — В период выплаты премий большинство наших клиентов сбивается с ног в поисках достаточно дорогих удовольствий. А здесь мы видим роскошь, которая при этом не выглядит вульгарно. Но вообще-то я хотела поговорить с вами о Джонни. Вы видели его за работой на кухне?

— Там я и ела.

— На первом свидании? — удивилась Фрэнсис.

— Это было не свидание.

— Не важно. Правда, это удивительно — смотреть, как он стряпает? Помню, когда он впервые готовил ужин для нас с Дэвидом, это было истинное откровение.

— Я понимаю, о чем вы, — кивнула я.

— Дэвид — один из главных кредиторов этого ресторана. Видите, как все перемешано.

— Вот, значит, чем занимается Дэвид.

— Иногда. Это трудно объяснить, Дэвид скрытный и загадочный человек. — Она слегка нахмурилась, словно от промелькнувшей тревожной мысли. Я заметила, что она крепко сжала кулаки, так что широкое золотое кольцо врезалось ей в безымянный палец. — Он покупает имущество, кое-что меняет, а затем продает его — как правило, гораздо дороже, с выгодой для себя.

— Как называется такой бизнес?