– Денисова, держи себя в руках! По-моему, я повода не давал! - немного зло бросил я ей.
Ситуация, вышедшая из-под моего контроля, начинала злить. Грубить этой нахалке не хочется, но и терпеть ее тупые подкаты сил нет.
– Орловский, ты серьезно? Не разочаровывай меня! Или ты действительно решил соблазнить эту замухрышку?! Ты вообще видел, во что она одета? - недоумевала Денисова.
– Не твоё дело, - нахмурился я, понимая, что этот разговор все больше перестал мне нравиться.
– Да ладно, брось! Я думала, ты решил поглумиться над этой дурочкой, никогда не поверю, что ты действительно имеешь виды на эту простушку, - сделала она очередной шаг в мою сторону.
Оказавшись в западне, я хотел ее грубо отпихнуть, но она меня опередила, ловко повиснув на моей шее, как раз в тот момент, когда моя сладкая Нутелла с Зайцевой вернулись в класс. Денисова, пользуясь стечением обстоятельств, совсем страх потеряла и впилась своим накрашенным ртом в мои губы.
Все это произошло так быстро, что я не просто офигел, остолбенев, как идиот, на месте, я даже дар речи потерял и находился в ступоре ту долю секунды, когда ещё мог окликнуть быстро покинувшую класс Нату.
Оттолкнув нахалку, сквозь зубы прошипел: – Ты что, совсем страх потеряла? Дура…
Схватив Свету за руку, я потянула подругу из класса, пока Орловский не понял, что я действительно решила сбежать.
– Нат, ты чего, решила оставить Костика самого дежурить? - она вопросительно приподняла брови.
– Подумаешь! Пусть помашет тряпочкой - труд облагораживает, ему полезно, может, тогда научится не забывать корону снимать! Да и вообще, разве это можно назвать работой? - направлялась я быстрым шагом в туалет.
– Нет, конечно, это пустяк, но, мне кажется, не очень справедливо - вас же вместе математик дежурить поставил.
– Свет, ну ты серьезно? Мне надо в туалет. Закончатся наши уроки, я помогу, а вот вдвоём доску вытереть - это смешно, сам справится, не велика работа!
Свернув в конце коридора, я зашла в женский туалет и прямиком направилась в кабинку, закрывая за собой дверь и наконец-то оставаясь совершенно одна. Прислонившись спиной к двери, я выдохнула, больше не скрывая разрывающие меня изнутри эмоции.
Как только прозвенел звонок на перемену, я хотела сбежать, скрываясь ото всех, и лишь мысль о записке, лежавшей в кармане математика, меня остановила.
Выждав, когда класс разбежится, кто в буфет, кто в курилку, я столкнулась с очередным разочарованием.
Орловский тоже решил остаться и опередил меня буквально на пару минут, забирая записку, которую я жуть как хотела заполучить. Закрыв глаза, я смахнула выступившие слёзы на глазах. Когда я больше не могла сдерживать эмоции, они хлынули ручьём по моим щекам. Костик открыто перед всем классом пытался добиться моего расположения. С самого утра он словно на привязи - куда я, туда и он, и если я могла ещё как-то сдерживать эмоции с безразличным выражением лица, то после инцидента на математике горло постепенно начало сжимать от невыплаканных слез, и мне катастрофически необходимо было остаться наедине сама с собой.
– Эй, подруга, все в порядке? Ты чего там застряла? - послышалось за дверью.
– Все просто замечательно, - совладав с собой, выдавила я.