– Бы-ла! – вскрикнула подруга, перебив мою дочь. – Ключевое слово – была! Ну, дорогуша, столько лет прошло, и ты у нас вон какая красавица выросла! Отличница! – тараторила Света словно заведенная игрушка.

– Причём тут это вообще?! Вы что, не могли отказаться от участия? Зачем меня так подставлять? Вот мама моей подруги из 11 «А» отказалась, а вы чего, делать вам нечего, что ли? – недовольно бурчала она.

– Вики, да чего ты злишься-то так?! Мы тебя в школе тревожить не будем, не боись! Хочешь, вообще десятой дорогой обходить будем? – Света пыталась приободрить подростка, пока я растерянно наблюдала за дочерью и ясно понимала, как нам будет тяжело этот месяц.

Дочь была против, и я ее понимаю. Подростки вообще отдельный народ, у них свои правила, свой взгляд на жизнь и свои предубеждения.

– Викусь, раз мы не отказались, значит, не могли! А про маму твоей подружки – это нас не касается, может, у неё обстоятельства?! – попыталась я переубедить дочь.

– Нет, мам! У тебя вечные наставления, то да се! Теперь и это! Мне осталось всего ничего доучиться и тут -ТА-ДАМ – сюрприз! А этот клещ? Почему он стоял и пялился на тебя, как ребёнок на шоколадку?! Не вздумай по школьным углам там зажиматься! – явно находясь не в адеквате, выпалила Вика.

Окинув ее взглядом, я промолчала, вставая со своего места и направляясь прямиком домой.

– Мам… – попробовала исправить ситуацию моя дочь, но, как говорится, слово не воробей! Я резко вскинула руку, отчетливо давая понять, что разговор окончен.

Покидая квартиру подруги, я находилась в смятении. Мне до чёртиков был неприятен весь этот разговор. То, как Светка ловко перевела стрелки с ненужного мне разговора – это, конечно, похвально, да  вот только Виктория жестоко  задела давно воспалённые струны моей души.

– Ты зачем мать обидела? – донеслись до меня слова подруги.

– Я… Я не хотела… – тихий грустный голос дочери опять затронул наболевшую ранку.

Выйдя из квартиры, я окинула взглядом нашу лестничную клетку и подошла к стене, где когда-то давно Костик ножом глубоко нацарапал: «Моя Нутелла». Рука сама по себе поднялась, нащупывая стены, не раз побеленные за эти годы, но под пальцами все равно прощупывалась надпись.

Позади меня хлопнула дверь. Не оборачиваясь, я отдернула руку и достала из кармана ключи, чтобы открыть квартиру.

– Мам, ну прости меня! Я честно не хотела обидеть. Просто у нас в классе сегодня такой смех стоял, да и все сразу начали издеваться, – пыталась оправдаться Виктория.

– Ну, если бы ты на секунду поставила себя на мое место, ты бы поняла, что мне не легче! – прежде чем развернуться, я быстро сморгнула выступившие слезы.

– Мам, – она неуверенно сделала шаг ко мне навстречу.

– Иди сюда, – открыла я свои объятия, и моя куколка бросилась меня обнимать.

– Прости, мамуль, я не хотела тебя обидеть, – лепетала Вика.

– Ладно, меланхолию прочь, у нас впереди целые выходные, и проведём мы их как следует, раз уж майские каникулы ты вынуждена провести без меня! Поверить не могу, что буду сидеть за партой, пока ты будешь себе спокойно посапывать на диване возле телевизора! – прыснула я со смеху так, что выступили слезы, вот только не совсем понятно, от веселья или все же наоборот.

– Ой, мам, ну скажешь тоже! А представь на секундочку, если бы действительно вас на год призвали?! – отстранилась она и своими нежными пальчиками смахнула слезу с моей щеки.