Парень несколькими рывками оторвал приросший к земле кусок металла.

Затем он как следует, размахнулся и нанес удар по колючей проволоке, которая отделяла его от свободы.

Удар. Затем еще. Потом снова. Череда матерных слов в пустоту. После чего, все повторилось опять.

Правда такая работа не принесла больших плодов. Проволока даже не деформировалась от такого напора.

А вот руки Эда начали ныть от неприятного резонанса, который бывает от ударов металла по металлу. Кроме того, измученный узник кладбища быстро вспотел и устал от всего это действа.

— Ладно… Не хочешь так? Тогда пойдем на абордаж, — Эд окинул взглядом ограду. Затем он принялся снимать с себя куртку, чтобы с ее помощью любой ценой перелезть через этот колючий массив, и наконец-то оказаться за пределами сырого и гнилого мира.

Но снять верхнюю одежду, ему было не суждено. Ведь у себя за спиной Эдуард услышал нечто странное. Кое-что, что заставило замереть его, вытянувшись по «струнке».

И это был не крик, не шум и даже не голоса. Это было дыхание. Дыхание явно больного или пожилого человека, который определённо устал от этой жизни.

— Ээээ (вдох). Аээххх (выдох). Ууууффф (небольшая пауза), — а затем все по новой.

Эд хотел обернуться и посмотреть на того, кто дышит таким странным образом. Но нет. Его тело сковал кто-то невидимый, заставив смотреть ровно в поле, не поворачивая голову даже на один градус в сторону.

Дрожь прошла по телу, как пулеметная очередь. В груди почему-то стало холодно. И даже пот, в изобилие выступивший на лице, мимолетно высох.

— Кто здесь… — Кое-как выдавил из себя Эд, не в силах больше слушать эти зловещие звуки.

Но его сбивчивый вопрос остался без ответа. А звуки продолжились в том же ритме, пугая мужчину с каждой секундой все больше и больше.

— Господи… Кто ты… Что тебе надо, — чуть не плача снова спросил Эд, ощущая, как его сердце фактически останавливается.

— Ты хочешь уйти… Домой… — Раздался голос за спиной парня.

Это был сдавленный и хриплый голос. Казалось, что его обладатель умирал или же уже… Нет, этого не может быть! Даже подумать об этом, и то страшно до боли.

— Да. Да. Я хочу домой. Очень хочу отсюда. Домой, — медленно заявил Эд, ощущая, как его рот трясется и не желает правильно произносить слова.

— Я тоже…. Ээээхххх. Я здесь давно…

— Хорошо. Хорошо… Я понял… Не надо, — Эд вдруг поймал себя на мысли, что он больше не в силах слушать этот странный голос и это ужасное, хриплое дыхание. Ему хотелось, чтобы собеседник за спиной поскорей замолчал.

— Мне темно… И меня давит… Долго. И тяжко… Эххх…