– Вкратце или подробно? – спросил я, выглянул из кресла, как суслик из норки, и замер.

А какой смысл дергаться? Пока я из этого мягкого капкана выберусь, он три раза успеет меня вырубить, не сомневаюсь. Парень явно много чего умеет. И не важно, что не конторский. Для того чтобы научиться чему надо, в наше время совершенно не обязательно надевать погоны.

– Подробно давай, как на исповеди, – заявил Артур и уселся на табурет. – Начинай.

Я начал. Мой монолог под сигаретку продолжался где-то с полчасика, был весьма содержательным, даже красочным в некоторых местах.

– Ох, и надымили мы с тобой, брат, – сказал Артур, когда я закончил, и распахнул окошко. – Еще воды?

– Лучше бы кофе, – по-родственному искренне сознался я. – Она знает, как я люблю.

– Хорошая мысль, – одобрительно заметил мой только что объявившийся брат, причем явно старший. – Эй! – рявкнул он девушке, появившейся в дверях. – Два кофе. Как мы любим.

– Что скажешь? – спросил я, когда опустошил чашку и передал ее своему родственничку.

– А должен? – осведомился атаман и удивленно поднял бровь.

– Думаю, что да.

– Красавец! – воскликнул Артур. – Умница!

Что ж, пусть так. Я не возражаю. Доброе слово и кошке приятно.

– Мне бы такого в команду! Вместо этих вот. – Он кивнул в направлении кухни. – Мы с тобой таких дел наворотили бы!

Это точно, непременно наворотили бы. Очень скоро всех нас уложили бы аккуратным рядком в поле удобрять картофель либо просто закатали бы в асфальт.

Шансов остаться в живых у меня, один черт, не очень-то много. Не больше нуля. Я буду пущен в расход, как только сделаю дело.

Такие персоны, как этот вот Артур, работают исключительно на самих себя и результатами труда делиться ни с кем никогда не будут. Сперва он просто сократит число пайщиков до минимума. А потом, если понадобится, наберет другую команду, взамен ушедшей в отставку по самым что ни на есть естественным причинам.

Все я о тебе, дружок, понял. Знаю таких особ, не раз встречался с ними раньше, причем без особого для себя ущерба.

Я закурил, мой новый напарник тоже. Какое-то время мы сидели молча. В задымленном донельзя воздухе замер незаданный вопрос, от ответа на который зависела моя дальнейшая судьба. Вот только открывать рот мне до поры до времени не стоило. Наоборот, требовалось всеми силами изображать борьбу нанайских мальчиков внутри себя.

Как известно, нежелание поддерживать разговор никогда не являлось основанием для его прекращения.

Я тяжко вздохнул, помотал головой и пробурчал: