В общем, «десантник» поступил «не по-пацански». И тогда я этого «десантника»… нет, не убил. Случайно не убил. Они там выпивали, закусывали. Вся эта пакость попадала на пол – огрызки, окурки… шкурка от сала. Вот на ней я и поскользнулся.

Нож пропорол рукав почти новой спортивной куртки (Импортной, между прочим! Со спецсклада, только для чемпионов!), пропорол кожу, оставив на ней длинный, рваный разрез, не задев мышцы предплечья, а потом выпал из ослабевшей руки хозяина, челюсть которого была сломана в трех местах.

Челюсть вообще очень хрупка. Если с достаточной силой и в нужный момент ударить в определенное место нижней челюсти – она сломается, будто сделана из стекла.

И потом начнется мучение. Есть твердое нельзя – только пить. Через трубочку – соки, бульоны, кашицу. Человек теряет в весе, делается похожим на скелет – хорошая диета для тех, кто хочет похудеть!

Меня эта участь миновала, но я видел ребят, неудачно подставившихся под тяжелый удар. Неприятно. Очень неприятно! И очень больно.

Но страшнее всего – удар голым кулаком. Для того и существуют тяжелые, «мягкие» боксерские перчатки, чтобы сохранять наши хрупкие, «стеклянные» головы. Ну и наши не очень крепкие тела, и это само собой. Голый кулак страшен – площадь удара меньше в разы, а рука, привыкшая бить как молот, этим молотом в конце концов и становится.

Конечно, когда бьешь без перчатки, существует опасность сломать кости запястья, даже предплечья – обычно их защищает бинт и мягкий наполнитель, но есть некая физическая закономерность: ломается тот, по кому бьют, а не тот, кто бьет. Это как с пасхальными яйцами – успел стукнуть по чужому яйцу первым – значит, выиграл.

Итак, проигравший лежал на заплеванном полу, чудом не убитый ударом кулака (Свиная шкурка! Спасибо шкурке! Иначе бы я просто так не отделался), а его свита замерла, вытаращив глаза, застыв как соляные столбы.

И напрасно замерли! Бежать надо было! Задолго до этого момента – бежать!

Вся неутоленная злость, досада человека, которого только что едва не зарезали ножом, перенеслась на них. Были вместе? Участвовали в спектакле?! Так получите!

Сколько было? Пять? Десять человек? Ерунда! Алкашня поганая!

Я бил в полную силу, выключая одним ударом, не разбирая, кто передо мной стоит. Тех двух, что убежали, – догонять не стал. Остальные затихли на земле – рядом со своим, превращенным в котлету «героем».

Ну, тут, конечно, появилась милиция – вызвали бдительные соседи, которые с интересом и давно наблюдали за происходящим на площадке. Похоже, что вызвали уже в самом конце, когда я добивал всю честну́ю компанию.

Сирены ментов, сирена «Скорой помощи», суета, люди, выглядывающие из окон, и я – «клен заледенелый» – спокойный, безмятежный, как если бы ничего особенного и не случилось.

Мне обработали рваную рану, которая перестала кровоточить через минуту после того, как появилась на руке. Перевязали.

Дежурный следователь вместе с дежурным опером (какие-то помятые, злые, видать, подняли с дивана – спали?) осмотрели место происшествия, переписали всех участников, свидетелей. Тех алкашей, что очнулись после ватки с нашатырным спиртом, погрузили в милицейский «уазик». Тех, кто так и не очнулся – увезли следом за зачинщиком драки, у которого едва угадывались признаки жизни.

Потом он оказался в реанимации – переломы, гематомы, ушибы внутренних органов – все, как после попадания под тяжелый грузовик. Нет – а чего еще он должен был ожидать? Тот, кто напал на Мастера – уже проиграл! Только потому, что напал!

Несмотря на мой юный возраст – я Мастер, а не шелупонь подзаборная, как его дружки!

Как потом выяснилось – этот кадр действительно служил где-то то в десантных войсках, в некой элитной части – по крайней мере, с его слов. Кое-что он и правда умел, но, видать, не был так уж уверен в своих силах, потому и таскал с собой нож, пристегнув его на голень, – даже специальный разрез для того сделал, чтобы быстрее выхватывать. То есть готовился к драке. К преступлению. (Это гирька на весах в мою пользу.)

Местные придурки его накрутили – мол, «есть такой пацанчик, никого не уважает, типа весь такой из себя боксер-чемпион, на всех кладет с прибором, надо бы поучить, а кому, как не тебе?». Оказалось, что один из тех, кого я вырубил еще шесть лет назад возле школы, – какая-то родня придурка, подзуживавшего десантника меня «поучить».