– Нельзя отпускать, – подтвердила Наташа. – Ты его убей. Только без крови, сам понимаешь, кровь сюда зверье привлечет, птиц. И след это какой-никакой. Без крови нужно, понимаешь?

Теперь кивнул Янычар.

Он понимал, что это сон, помнил, что тогда, десять лет назад, обошелся без крови. Одно движение руки, легкий хруст шейных позвонков у мальчишки и… Он нес потом тело на себе двадцать километров, до следующей стоянки. Мухи, взявшиеся откуда ни возьмись, неотступно следовали за ним, лезли в лицо, в глаза и уши.

Тогда была только их группа, Наташки там не было. Ей вообще тогда должно было стукнуть пятнадцать. Но во сне Наташка была, она с готовностью подержала мальчишку за руки, пока Янычар наносил удар. Потом деловито обвязала руки и ноги мертвого мальчишки шнуром, чтобы не болтались и не мешали при переноске.

Тогда, в реальности, шнуром вязал Артист. А сейчас, во сне, Наташка.

Янычар поднял труп на плечо, пропустил группу мимо себя – нужно было уходить, несмотря на риск, мальчишки могли хватиться и организовать поиски.

Янычар осмотрел место стоянки, не оставили ли чего, потом взглянул на Наташку.

– Меня тоже нельзя оставлять, – сказала Наташка и улыбнулась. – Никак нельзя. Я же могу тебе помешать. Ты же должен выжить, а я… Сколько у тебя таких было. Правда ведь?

– Правда, – хотел сказать Янычар, но не смог.

Наташка наклонила голову к плечу, подставляясь под удар. Чтобы он не терял понапрасну времени и уходил спасать свою жизнь. Янычар поднял руку и замер.

– Вот, – неожиданно сказал мертвый мальчик у него на плече. – Как меня, так не задумываясь, а ее… Жалко, что ли? Кто она такая, да и сколько у тебя таких было?

Янычар ударил и проснулся.

Сердце колотилось, пальцы на руках дрожали.

Совсем расклеился, сказал себе Янычар. И понял, что ищет взглядом телефонную трубку. Наташке позвонить? Наташке?

На экране телевизора ничего не было. Совсем ничего. Но Янычар помнил, что не выключал телевизор. Да он и работал, просто на канале не было изображения.

Янычар встал, осторожно подошел к балконной двери, выглянул наружу.

Было уже светло, он проспал не меньше трех часов. Все так же стояли грузовики, возле них прогуливались солдаты. Трое. Как положено – в костюмах ОЗК и противогазах. Штыки к автоматам были примкнуты, и все выглядело очень по-деловому, просто картинка из устава гарнизонной и караульной службы.

Дождь продолжал моросить, мелкая морось висела в воздухе даже на уровне десятого этажа. Янычар прошел по балкону, попытался рассмотреть Кремль, но даже звезд не было видно, словно тучи легли прямо на город, то ли пытаясь придушить его обитателей, то ли в напрасной попытке спасения.

Что-то громыхнуло. Гром, вначале подумал Янычар, потом сообразил, что на гром не похоже. Что-то взорвалось. И словно в подтверждение четко простучала автоматная очередь. Определить направление стрельбы было невозможно – в городе эхо отражается от многих домов, многократно меняет направление. Но где-то недалеко.

Снова ударил автомат.