Зуммер продолжал требовать ответа. Офицеры, сидевшие в центральном посту, поглядывали на полковника. В глазах был… нет, не страх. Напряженное ожидание. Может, не нужно поднимать трубку? Может, просто переждать? И там, за ограждением, за минными полями все само рассосется? А может, сейчас позвонят и скажут, что все, никакой эпидемии? Что все закончилось и можно отвезти жен и детей по домам?

Полковник протянул руку, переключил связь с трубки на динамики. Повернул к себе микрофон на гибкой металлической ножке. Вздохнул, набирая воздух в легкие, и выдохнул:

– Да.

– Вы там спите, что ли?! – прозвучало в динамиках, и офицеры, как краем глаза заметил Иванченко, втянули головы в плечи. – Немедленно открывайте!

Голос был властным, не терпящим возражения, но, как показалось полковнику, не военный. Чиновник высоко уровня, но не военный. Даже не из ФСБ.

– Кто на связи? – спросил полковник, повернулся к сидящему справа лейтенанту и указал на выключенный монитор.

– Что значит – кто на связи? Вы с ума, что ли, сошли? Генерала Федорова к телефону!

– Генерал сейчас занят, – сказал полковник. – Не может подойти к пульту.

Экран монитора наконец зажегся. Камера наблюдения была расположена чуть в стороне от ворот, чтобы не привлекать лишнего внимания посетителей. Особенно посетителей нежелательных.

Невысокий плотный мужчина лет пятидесяти стоял перед воротами и, нажав на кнопку переговорного устройства, говорил с видом уязвленного самолюбия. Справа от него и чуть позади стоял господин, тоже одетый в камуфляж без знаков различия. Но если первый излучал уверенность и ожидание подчинения, то второй, скорее, демонстрировал готовность броситься на любого по приказу начальника. Как хорошо дрессированный сторожевой пес.

– Федоров что – напился на радостях? – осведомился начальник. – Немедленно его к телефону. Хоть на руках принесите.

– В принципе, – сказал полковник и посмотрел на офицеров, внимавших его разговору с прибывшим начальством. – В принципе я мог бы приказать принести генерал-майора Федорова к пульту связи, но это вряд ли упростит вашу с ним беседу…

Иванченко поморщился – не было у него настроения вести беседу в таком тоне, хотелось сорваться хоть на ком-то, наорать, выплеснуть все, что накопилось, но время нужно было тянуть. Пусть на минуту, пусть на две оттянуть начало серьезного, настоящего разговора, с требованиями, угрозами и прочими элементами кризиса.

Еще существовала бригада прикрытия, способная раскатать Узел-3 в лепешку. Часу бригаде хватило бы за глаза, даже с учетом системы обороны бункера. С танками воевать изначально не планировалось. Да и тяжелая артиллерия вкупе с саперами шансов отбиться не оставляла.

– Вы там все пьяны, похоже! – процедил начальник.

Видно было, что он даже не разозлен, так, скорее раздражен, может быть, смущен этой заминкой. Ну, не приходилось ему, похоже, сталкиваться с такой вопиющей наглостью.

– С кем я говорю? – спросил начальник. – Назовите себя.

– Зачем?

– С ума сошел, военный? У тебя спрашивают…

– Вы не представились, извините. А в камуфляже сейчас даже ассенизаторы ходят. Я вас не знаю.