Минерва робко улыбнулась:

– Когда на мне оказалась эта мантия, я заметила, что не могу говорить. Странное ощущение. И неприятное.

Джубал серьезно кивнул:

– Все правильно… видимо, за образец этой иллюзии действительно была взята мантия Честного свидетеля. Энн как-то говорила мне – когда на человеке этот плащ, речь у него подавляется настолько, что нужно усилие воли, даже чтобы давать показания в суде. Ну, дорогие дамы, продолжим? Или на этом закончим? Поскольку я гость, мне не полагается быть навязчивым.

– Доктор, вашу кандидатуру одобрили и Тамара, и Морин. Даже Лазарус после этого не может – или не осмелится – наложить свое вето. Это значит, что вы не просто гость, а гость Семейства. Так что будьте как дома. Начать с начала или с того места, где мы остановились?

– Пожалуй, с начала.

– Хорошо. Название: «Дядюшка Тобайяс».

Начало. Дядюшку Тобайяса мы держали в ведре.

Абзац. Он, конечно, и сам был не против. В конце концов, при данных обстоятельствах это было необходимо. Я однажды слышал, как Эндрю – тот мой брат, что вечно исчезает, – сказал: «Жизнь – это постоянное приспособление себя к Вселенной». Хотя все остальные в нашей семье с этим никогда не соглашались. Мы считаем, что нужно заставить Вселенную приспосабливаться к нам. Вопрос, в конце концов, в том, кто главнее.

Абзац. Стоял Год Большой Засухи. Вы скажете – природное явление, и ошибетесь. Это все тетя Алисия. Это всегда тетя Алисия. «Хорэс, – сказала она мне в начале весны, – я хочу немного заняться несимпатической магией. Достань мне вот эти книги». Она дала мне список, и я поскорее смылся. Она женщина решительная.

Абзац. Как только я скрылся у нее из виду, я просмотрел список и сразу понял, что у нее на уме, – все книги были такие сухие и скучные, что хуже не бывает: «Вечерние размышления» Роберты Тислуэйт Смайт, издание автора; «Ежегодник Департамента сельского хозяйства» за 1904 год; «Самоучитель китайской живописи»; восьмой, девятый и одиннадцатый выпуски серии «Элси Динсмор»[133] и переплетенная диссертация под названием «Исследование второстепенной флоры округа Клэй, штат Миссури», которую мой двоюродный брат Джулиус Фарпинг представил на соискание степени магистра. Джулиус стал Стоунбендером только после женитьбы, но мой дедушка всегда говорил: «Кто хоть раз в жизни был Стоунбендер, тот потом Стоунбендер на всю жизнь».

Абзац. Может и так, но вряд ли мне когда-нибудь вздумалось бы не поспать ночь, чтобы прочитать этот труд его жизни. Где найти все эти книги, я знал – на полке в комнате для гостей. По словам мамы, она их там держала, чтобы обеспечить гостям крепкий сон, но папа постоянно дразнил ее, говоря, будто это дешевая и огульная месть за все, что ей самой приходилось терпеть в гостях.

Абзац. Так или иначе, я принес охапку книг, которые могли бы за полдня превратить в цитадель сухого закона Рино, штат Невада, и осушить озеро Верхнее, а потом остановить Ниагарский водопад…

Внезапно Афина, прервав чтение, произнесла:

– Доктора Харшоу и доктора Хуберта просят немедленно прибыть в главный зал.

Лазарус приоткрыл один глаз:

– Не пойдет, Фина. Не чувствую срочности в твоем голосе. Кто там еще? Зачем?

– Зачем? Поставить вам по рюмке. Кто? Доктор Хэйзел Стоун.

– Это совсем другое дело. Скажи ей, что мы будем там сразу же, как только я покончу с одним делом минут на пять.

– Передала. Папаша, из-за тебя я проиграла пари. Я думала, ничто не может оторвать тебя от этого гамака…