— Не вижу проблемы.

— Правда?

— Правда. Пойди и возьми.

— Сдурел?!

— А что такого?! — ненатурально удивился друг.

— С ней так нельзя.

— Тогда начинай так, как можно! Вставай и готовь ей ужин, потому что обед она даже не пробовала… Да, еще и нажаловалась на тебя в блоге.

— Что?!

Фейс протянул ему планшет.

— Это ты так подал моего лосося?!

— Подал бы сам! Тебе же не до этого было!

— Я работал!

— Нет, ты психовал. И немного работал. Бери себя в руки, старик. Сейчас нельзя выходить из себя. Если она — условие твоего спокойствия, доставай нож, успокаивайся и корми ее. А то еще объявит голодовку…

Он смотрел на последние слова в блоге, стиснув зубы. «Не ваша Элль».

— Айзек звонил. — Смысл фразы дошел не сразу. — Говорит, все тихо. Фрейдли — молодец.

— Рискует, — выдохнул, тяжело поднимаясь. — Скажи Айзеку, пусть поговорит с ним, может, ему понадобится помощь.

Ее безразличие било по рукам, но он старался не обращать на это внимание. «Не ваша Элль» Снова стиснул зубы, доставая кастрюлю. Посмотрим…

Я не знаю, сколько просидела на полу, пялясь в спинку кровати. Отец жив… Только сейчас я поняла, как боялась узнать обратное! Странно вот так выяснить, что человек был тебе по-настоящему дорог. Прошедшие три года вдруг показались такими изматывающими. Я больше не хотела никуда бежать. Скорее, исчезнуть раз и навсегда, в какое-нибудь захолустье, в лес, приручать лисиц и оленей.

— Пошли вы все! — шмыгнула носом и расплакалась. — Все!

Даже не помню, когда плакала в последний раз. Кажется, в первую ночь, когда пропал Киран.