– Раф, – с облегчением сказала мама, словно вообразила, что он мог сбежать. Просто позор, до чего пристально мама следит за папой. За ними всеми. Полицейский, а не мать, и всюду, где она появляется, веселью конец. – Я проснулась, а тебя нет. Я подумала…
– Я здесь, – ответил папа.
Мама улыбнулась жалкой, как и все ее существо, улыбкой.
– Идите в дом. Ночь на дворе.
– Сейчас, Элс, – сказал папа.
Лореде очень не понравилось, каким безнадежным голосом ответил ее отец, в присутствии мамы весь его запал исчезал. Своими грустными, страдальческими взглядами мама из всех высасывала жизнь.
– Это все ты виновата.
– В чем я теперь виновата, Лореда? – спросила мама. – В засухе? В Великой депрессии?
Папа похлопал Лореду по руке, покачал головой, как бы говоря: «Не надо».
Мама подождала, не скажет ли Лореда чего-нибудь еще, повернулась и пошла к дому. Отец побрел за ней.
– Мы можем уехать, – сказала Лореда отцу вслед. – Все возможно.
На следующее утро Элса проснулась засветло. Рафа в постели не было. Значит, опять спал в амбаре. В последнее время он предпочитал спать там, а не с ней. Вздохнув, она оделась и вышла из комнаты.
В темной кухне Роуз стояла у раковины, погрузив руки в воду, которую натаскала из колодца. Большая потрескавшаяся миска для замешивания теста сохла на полотенцах рядом с ней. Полотенца Элса расшивала по ночам, при свете свечей, любимыми цветами Рафа. Она думала, что если их дом будет идеальным, то и брак будет счастливым. Белоснежные простыни с запахом лаванды, наволочки с мережками, вязаные шарфы. Она проводила часы за рукоделием, вкладывала в работу душу, с помощью ниток пытаясь выразить то, чего не могла сказать словами.
Кофейник пофыркивал на дровяной печи, наполняя кухню успокаивающим ароматом. На столе – противень с панелле, квадратными лепешками из нутовой муки, на чугунной сковороде разогревалось оливковое масло. В кастрюле булькала овсяная каша.
– Доброе утро, – сказала Элса.
Она достала из ящика лопатку и опустила две лепешки в горячее масло. Они съедят их на обед, как сэндвичи, приправив драгоценными консервированными лимонами.
– У тебя усталый вид, – сказала Роуз не без сочувствия.
– Раф плохо спит.
– Спал бы лучше, если бы прекратил пить по ночам в амбаре.
Элса налила себе чашку кофе и прислонилась к стене, оклеенной обоями в розах. Она заметила, что в углу линолеум отошел. Выпив кофе, принялась переворачивать подрумянившиеся панелле.